Джинн третьего класса

Лисон Роберт

Папа покачал головой:

— Это длинная история, Фред.

— В воскресенье встретимся «У трех скрипачей», тогда расскажешь. Должно быть, здорово весело.

— Мне никто не поверит! — отозвался папа.

У ворот Алек сказал Рыжему:

— Я к тебе попозже зайду, ладно, Рыжий?

— Лучше не стоит, — мотнул головой Рыжий и кивнул в сторону Танка. — Они могут тебя выследить. Завтра в школе увидимся. Идет?

— Идет! — ответил Алек, и Рыжий пошел своей дорогой.

— Кто этот парень? — спросил папа.

—

Это Рыжий Уоллес, из нашей школы. Ким работает с его мамой на фабрике.

— А-а! — сказал папа и больше ни о чем уже не спрашивал.

У огородов они расстались с папиным помощником и пошли к дому. Неожиданно Алек кое-что припомнил.

— Па!

— Что, сынок?

— Как это ты так быстро добрался до Танка? По шоссе ты бы ни за что не успел!

Папа сперва замялся, а потом улыбнулся и сказал:

— Спроси у мамы.

Алек недоверчиво посмотрел на него, и папа повторил:

— Спроси у мамы.

До дома они шли молча.

Мама стояла у калитки и разговаривала с соседями. Новости распространяются быстро, и она уже в общих чертах знала, что произошло. Остальное Алек досказал за ужином. Мама и Ким, которая уже пришла с работы, смеялись до слез.

Алек улучил минуту и спросил:

— Ма! Папа сказал, ты объяснишь, как это он так быстро добрался до Танка с виадука.

Мама возмущенно посмотрела на папу, но он глядел в потолок. Тогда мама рассмеялась:

— Еще бы ему не добраться!

— Ну расскажи, ма! — попросил Алек.

— Не знаю, рассказывать ли… Это ведь такое дело… — заколебалась мама и улыбнулась.

— Ну, расскажи, ма. Алек у нас уже взрослый, — насмешливо сказала Ким.

— Так и быть! — согласилась мама. — Папа знает самый короткий путь от железнодорожной ветки до Танка со стороны виадука. Теперь этой дороги не видно, она сплошь заросла кустарником.

Папа отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

— Но как же так, мама? Откуда ты…

— Ну ладно, Алек. Во время войны на этом заводе строили танки. Он назывался «Баглтаунские артиллерийские мастерские». Вот почему завод стали называть Танком, и это имя так за ним и осталось. Я работала там, а папа вместе с дедушкой — на железной дороге. Мы еще не были женаты, а работы было полно, так что виделись мы редко. И вот…

— Я знаю! — воскликнул Алек. — Папа пробирался туда с железной дороги, и ты встречала его у канала.

Мама покраснела. Ким фыркнула.

— Точно, Алек. Романтики эти Боудены…

Но у Алека другое было на уме.

— Ма!

— Что?

— Где ты там работала, на заводе?

Теперь рассмеялась мама.

— А ты сам как думаешь, Алек?

Алек не знал, что ответить.

— Конечно, на кране. Откуда же, по-твоему, папа знает, как им управлять?!

Алек открыл рот. Ким захохотала:

— Мама, ты его просто ошарашила! Какой позор — его мать была простой крановщицей!

И

тут они засмеялись все вместе. Так фантастически закончился этот фантастический день.

Глава 16. АБУ ПРОПАЛ

Но на этом волнения в тот вечер не кончились. Из «Баглтаунской газеты» прислали репортера и фотографа. Репортер, дядя которого работал на станции, был знаком с папой, и у них завязался разговор про олдермена Блеггетта, про Бонер-стрит и про Танк. Ушли они только после того, как выпили два чайника чаю (этот большой чайник ставили обычно только по воскресеньям). Папа, мама и Ким сидели с газетчиками за столом в большой комнате, а Алек устроился на подоконнике и внимательно слушал. Мама время от времени многозначительно на него посматривала, но все-таки не прогоняла.

Газетчики уже собрались уходить, когда Алек выпалил:

— А вы у Рыжего Уоллеса возьмете интервью?

Репортер улыбнулся:

— На Бонер-стрит мы идем завтра вечером, Алек. Это длинная история. Пойдет на первую полосу. Пойми, — добавил он шепотом, — еще одной чашки чая я бы сегодня просто не выдержал.

На следующий день Евлалия передала Алеку записку.

Ронни Картер пробормотал:

— Почему это мне никто не пишет?

Евлалия услышала эти слова и нежно ему улыбнулась:

— Кто же станет тебе писать, жиртрест?

На первом же уроке Алек прочел записку: «До субботы все будет нормально. Но требуются решительные действия. Салам от Абу».

Записка показалась Алеку тревожной, и, если не считать того, что он кивнул Рыжему, встретив его на дворе в большую перемену, с Уоллесами он ни в какие контакты не вступал. Алек надеялся, что Рыжий и Евлалия позаботятся об Абу, но все же ему было не по себе. Через два дня — суббота, а что делать дальше? По телеку показывали передачу про то, как в Лондоне, на Портобелло-род, делают фальшивые паспорта. А может, и не паспорта, а водительские права? Точно он не помнил. И потом, как добраться до этой Портобелло-род? А если и доберешься, что делать дальше? Прохаживаться взад-вперед и бормотать: «Нужен паспорт для багдадского джинна»? А может, как в кино, надо зайти в бар и получить от неизвестного листок с адресом парикмахерской, а потом пойти в парикмахерскую, подняться на второй этаж, а там…

Н-да. В барах Алек не бывал, а в парикмахерскую ходил только в случае крайней необходимости. Увы, он не готов к критическим ситуациям… Вот если бы достать банку и сказать: «Мне нужны паспорт, разрешение на работу и страховая карточка для джинна, незаконно въехавшего в Англию». Да, Алек не знал, что делать, зато он твердо знал одно: если он может хоть чем-то помочь Абу — пусть это даже запрещено, — он немедленно придет к нему на помощь.

— Ну-с, где теперь наш мистер Боуден? При дворе Саладина?