Джинния
Шрифт:
– Ни х... себе!
– поражённо выдохнул собеседник.
– Вот это "болезнь" у тебя там сидит. Я бы на такой поболел с удовольствием.
– Эй-эй, придержи язык-то, - нахмурился я.
– Вить, да я же в шутку, чего ты сразу бухтишь? Она же у тебя там голая практически, тут у любого нормального мужика кровь из головы утечёт, и рассудок откажется работать по нормальному. А с Машкой что? Всё - разбежались?
– Не знаю ещё, там видно будет.
– А, ну-да, ну-да, сам что-то не допёр. Разошлись бы, то нафига тебе её в лес везти, когда своя хата имеется, - собеседник кивнул на мою машину, где Бармина
Я рехнусь скоро с этой вывернутой психологии джиннов, демонов и прочих "сверхсуществ", для которых люди не больше чем насекомые, рабы или пища. Вон в Риме господа перед рабами не стеснялись своей наготы и спокойно занимались постельными утехами в их присутствии, потому как за людей тех не признавали, так, говорящая и передвигающаяся мебель.
"Запахнись!", - почти прорычал я джиннии. Будет теперь разговоров среди знакомых.
– Ладно, Мишань, потопал я... Серёг, до скорого, - я пожал на прощанье руки обоим парням, махнул рукой в сторону "шишиги", получив в ответ гудок.
Глава 4
– Я хочу нормальное жилище, не эту клетку тюремную, - заявила на второй день после получения физического тела Бармина.
– Нормальная квартира. До этого всем устраивала, что сейчас-то случилось?
– Я раньше жила в хранилище духа, там мне комфортно и просторно, а здесь только для собаки места и хватит.
– Ты меня сейчас с собакой сравнила? Со своей собачонкой, может быть?
– я почувствовал, что начинаю закипать. Столь долгое соседство и общение с вспыльчивой и ехидной джиннией наложило свой отпечаток на мой характер. Кто-то скажет, что несколько недель - это капля в море, мол, другие годами живут со своими жёнами-стервами и ничего. В ответ я предложу им пожить с джинном, от которого даже в своих мыслях не спрятаться - всё равно достанет.
– Ах, не цепляйся ты к словам, - махнула она рукой.
– Тебе самому должно быть стыдно жить в таких условиях. Ты маг! Почти всё население этого мира тебе и в подмётки не годится.
– А ещё у меня есть вечно всем недовольная джинния в соседках, - вздохнул я.
– Я требую уважения к себе!
– девушка топнула ножкой, да так, что люстра качнулась, и зазвенели стеклянные дверки в шкафах и тумбе телевизионной.
– Это не я у тебя - ты у меня в учениках, ясно?
– Да ясно мне всё, - согласился я с ней, не желая спорить.
– Только ничего другого предложить я всё равно не смогу. Жильё стоит столько, что мне годами копить, отказывая во всём.
Тут я слукавил, конечно. В "кубышке" лежало почти четыреста тысяч, плюс, дача имелась неплохая, пусть не рубленая и не кирпичная - каркасного типа, но почти новая и место неплохое. Продать квартиру, дачу, "расколоть свинью" и можно присматривать себе "двушку" и даже с большой кухней.
– Вот это - не жильё!
– девушка ещё раз топнула, вызвал перезвон стекла в комнате.
– Хватит уже, Бармина, скоро соседи с претензиями придут на стук.
– Про это я и говорю. Это не жилище - тюрьма, где узники сидят в крошечных камерах. Слышны все их переговоры, крики, словно, кат кого-то пытает! А запахи?
–
– У меня есть отдельное жилище неподалёку, там за стенами соседей нет, но нет и ванны, которую ты так со вчерашнего дня полюбила, санузла, для тепла нужно топить печь. И места лишь чуть-чуть больше, чем здесь, ещё полкомнаты примерно.
– Купи дворец!
– Хе!
– развеселился я.
– А почему бы не сразу весь мир?
– Ладно, пусть не дворец, но можно же найти что-то лучше этого, - умерила свой аппетит джинния.
– А золото я тебе помогу найти.
– Хм, у нас несколько другие материальные ценности приняты в обиходе, но и от золота не откажусь. Откуда возьмёшь?
– Клад, - коротко ответила девушка.
Рогулька из ясеневой веточки, до этого свободно болтавшаяся на ниточке перед панелью, внезапно замерла и повернулась куда-то в поле.
– Ну, если, опять ерунда берестяная или гнилые тряпки, - пробурчал я, выворачивая руль в сторону, куда указала кладоискательная "лоза". Третий день я колешу по глухим местам, старательно исследуя места, где сто и больше лет назад проходили главные тракты, стояли деревни, спаленные во время, бунтов, революции, раскулачивания, войн, опустевшие, когда крестьянам разрешили выдавать паспорта и те гурьбой рванули в города, бросая дома и нехитрый скарб, и потом раскатанные тракторами.
Трижды "лоза" указывала мне места, где имелись захоронки или клады. Один раз в большом глиняном горшке с крышкой и густо обмазанном чем-то вроде окаменевшей смолы, нашёл гнилые лоскутки с кусочками янтаря, медной позеленевшей цепочкой и несколькими тончайшими пластинками из серебра. Вероятнее всего, спрятанная дорогая шаль, украшенная по той поре едва ли не как царская корона с учётом крестьянского происхождения. За годы и годы материя почти полностью сгнила, серебро почернело, основа для января так же сгнила, а начищенная медь с узорами окислилась, превратившись в комочки зелёной грязи. А может, это было платье или ещё что-то, теперь уж и не разберёшь.
Потом рогулька привела меня в овраг, где в чугунке лежали куски бересты с записями. Время материал почти не пощадило, береста слиплась, потрескалась, чернила в большинстве своём расплылись. Для историков это точно редкость и драгоценность. Быть может, и для просто "чёрного археолога" тоже вещь полезная: вдруг там есть след, который приведёт к кладу! Но мне с них пользы никакой, только засвечусь зря, привлеку чужое внимание, так что, пусть лежат на прежнем месте, кто-то другой найдёт и принесёт историкам.
В третьей захоронке и вовсе было что-то непонятное: по медным уголкам и полоскам, а так же куску чего-то заржавевшего до неприличия (замок, скорее всего, как я думаю) опознал сундучок или, быть может, ларец. Деревянная основа и содержимое его давно превратилось в прах, что, впрочем, не помешало "лозе" назвать эту кучку "гэ" гордым словом - клад.
Вот и сейчас лоза что-то нашла, и я всеми фибрами души молюсь, чтобы это было, наконец-то, что-то существенное.
Почти в центре заросшего молодыми берёзками поля, рогулька задёргалась из стороны в сторону, сигнализируя, что я уже на месте. Точность у этого амулета была не самая хорошая, приходилось возить с собою мощный металлоискатель, приобретенный на денежку из заначки.