Джо Варвар и Чвокая Шмарь
Шрифт:
— Это ты кричал? — спросил Джо.
Рэндальф нахмурился:
— Вот еще! Я думал, это ты!
Все трое посмотрели друг на друга и в один голос воскликнули: «Норберт!»
И тут как раз людоед выбежал из чащи, прижимая к груди здоровенную охапку хвороста. Он швырнул свою ношу рядом с выложенным на земле кострищем и сказал, вытирая пот со лба-.
— Ну и работенка!
— Неужели нужно было непременно поднимать такой игум? — упрекнул его Рэндальф. — Я даже беспокоиться начал.
Как всегда что-то сердито ворча, из чащи
— Итак, признавайся, от чего умерла твоя предыдущая служанка? — спросила она.
— Довольно, Вероника, — сказал Рэндальф.
— Нет, я хочу знать! — И Вероника взъерошила перья на шее. — Конечно, я всего лишь маленькая птичка, не такая, как эта громадная, прыгающая от радости рыжеволосая буханка сопливого хлеба…
— Вероника! — резко одернул ее Рэндальф. — Нельзя так разговаривать с принцессами-воительницами! — Он повернулся к Бренде. — Прости, госпожа моя, глупая птица не имела в виду ничего дурного…
— Как раз имела! — сердито заявила Вероника. — Я…
— Заткнись, Вероника! — рявкнул Рэндальф.
— Фр-р-р-фу! — презрительно фыркнула Вероника и взлетела на одну из ближайших ветвей.
Когда костер как следует разгорелся, Бренда поставила котелок с водой на огонь, и вскоре они уже сидели на широком толстом одеяле Норберта и ели весьма, надо сказать, жидкий супчик, сваренный Брендой, в основном из морковки и лука. Ветер стих. В небесах зажглись звезды. Полная луна, высвечивая даже листья подлеска, плыла высоко в небесах.
Вероника, устроившись поближе к огню, трудилась над каким-то семечком. Джо сидел, одной рукой прижимая к себе Генри. Сниффи свернулся клубком, удовлетворенно мурлыча. Бренда, сидя по-турецки, полировала свой меч; отблески пламени играли на ее лице, точно высеченном из камня.
Рэндальф, поставив на землю пустую миску, с улыбкой смотрел на Бренду. Когда она вопросительно подняла на него глаза, он попросил:
— Расскажи нам еще о своих приключениях, Бренда. — И, приготовившись слушать, поудобнее вытянулся на одеяле, — Честное слово, Норберт, твое одеяло куда удобнее, чем мое королевское ложе, — счастливо вздохнул Рэндальф.
— Что же вам рассказать? — задумчиво промолвила Бренда, изучая зарубки на лезвии меча.
— Ты слишком долго думаешь, — презрительно заметила Вероника. — Наш толстячок уже отключился!
В лесной тиши раздался негромкий трескучий храп. Бренда улыбнулась:
— Он наслаждается отдыхом. А ведь и нам, пожалуй, пора спать. День завтра будет долгий и трудный. А Сниффи посторожит. Да, Сниффи?
Огромный розово-полосатый кот встал с нагретого места у костра и с наслаждением потянулся. Генри тявкнул и подбежал
Джо улегся на толстое Норбертово одеяло, подложив под головую руки, и стал смотреть в залитое лунным светом небо. Да, день был действительно очень длинный! И все-таки в поход они вышли! И наконец-то близки к поставленной цели!
Тихонько похрапывал Рэндальф; вскоре послышались и мощные раскаты храпа Норберта и сонное посвистыванье Вероники. Джо закрыл глаза. Издалека доносилось невнятное бормотание говорящего ручья:
— Закрой-ка дверь! Открой — не верь! Ревень, ревень, а ты, король, пень! Ах, простите, ваше высочество, мои глупые пророчества…
Джо улыбнулся в темноте. Ни болтовня ручья, ни те голоса, которые он слышал раньше, страшными ему уже не казались. «Какое замечательное место — эта Чвокая Шмарь!» — сонно подумал он.
Бренда сунула меч в ножны и, подбросив в костер топлива, тоже улеглась.
— Теперь они жгут тело нашей двоюродной прабабушки Лавинии! — с отвращением сказал кто-то в тишине.
— Увы! А искры-то так и летят во все стороны! — откликнулся кто-то другой.
— Ну, погодите! Мы вам еще покажем! — грозно заявил кто-то третий.
Если бы Джо мог слышать эти голоса, то непременно догадался бы, что принадлежат они не болтливому ручью и не лесной речке, большой любительнице сплетен. Но он их слышать не мог. Джо крепко спал и не слышал даже странного шелеста и далекого грохота, гулко разносившегося в лесной тиши.
Полная луна ярко освещала Хихикающую Поляну, где собрались многие сотни хрупких эльфов; они порхали, смеялись, подшучивали друг над другом и, не скрывая радостного возбуждения, ждали, построившись в относительно ровные колонны перед неким возвышением вроде сцены, где стояла высокая кафедра и семь грубо сколоченных кресел.
— Луна уже высоко! — сказал один эльф. — Я так волнуюсь!
— Просто терпения не хватает ждать! — подхватил второй.
— И у меня, и у меня! — запищали третий, четвертый, пятый и прочие эльфы.
И вскоре вся огромная армия эльфов дружно болтала между собой, потому что ждать молча, да еще и построившись, у них не хватало сил: если им предстоит какая-то трудная работа, то лучше бы начать ее поскорее!
И в самый разгар шума некий долговязый тип в тесных штанах и переливающемся красном плаще вскочил на импровизированную сцену и хлопнул в ладоши.
— Добро пожаловать, дорогие друзья! — воскликнул он. Шутки, смех и шепот тут же смолкли. — Добро пожаловать к нам, на Хихикающую Поляну! На великий праздник, которого никто из вас никогда не забудет!
— Ура! — закричали эльфы, и их пронзительные голоса эхом разнеслись по всему лесу?
— Вам предстоит поистине нечеловеческий труд! — радостно объявил тип в красном плаще.
— Ур-ра!
— Бесконечный!
— Ур-ра!
— Одно опасное задание будет сменять другое!