Джок. Выбравший тень
Шрифт:
В США самой лучшей была признана шутка:
"Двое мужчин играют в гольф. Вдруг они видят, что на дороге рядом с полем появляется похоронная процессия. Один из мужчин застывает в момент удара, снимает кепку, закрывает глаза и кланяется. Его друг говорит: "Ничего себе, это самый трогательный жест, который я когда-либо видел. Вы, наверняка, очень добрый человек". Другой отвечает: "Да, мы были женаты 35 лет".
В Бельгии:
"Почему у уток перепончатые
Самое распространенное заблуждение в мире, что успеешь заправить постель, пока варится кофе.
Медведь, научившийся кричать "ау!", никогда не бывает голодным.
Глава 13
Агитационная
Трое могут сохранить секрет, если двое из них мертвы.
В небрежной позе и довольный как босяк, невзначай кинувший Абрамовича на пятьсот рейхсмарок - стоял Шаис. С каменной мордой алебастрового лица и абсолютно белыми волосами убранными в прическу а-ля негритянское гетто, делал вид, что ему все равно. И он тут типа в натуре, не при делах. Но я-то знал, что он доволен. Так классно нагадить хумансам! И его за это еще и превозносят до небес. Он бы выразился примерно так: 'Ясссно, шшто они сстраннные, во имя - всех хелицер Ллосс, точчно странные'. Сказал бы, но кто ему даст? Тем не менее, нет-нет, да и мелькала тень улыбки на его бледных губах.
Передо мной стоял пленный. Мужик лет за тридцать с открытым лицом и упрямым выражением морды.
– Ну что говорить будешь?
– задал я риторический вопрос,
Он отрицательно покачал головой.
– Ты дурак?
– Неет.
– Вот!!! Можешь же правду говорить! Когда захочешь.
Как оказалось бедняга до применения 'Аспиринчика' страдал запором, причем в обоих смыслах. И словесным тоже. А после употребления внезапно впал в другую крайность и стал резко страдать поносом. Как обычным, так и словесным.
На допросе военнопленный показал: ни о каких правах Международной Женевской Конвенции он и слыхом не слыхивал. А кормежка в лагере, да, скудноватая. Вина для простого солдата так второй день и вовсе нет.
– А поведай-ка нам мил-друг без утайки, сколько у вас заболевших да умерших?
– невзначай поинтересовался я.
В общем, после моего первого посещения у них с устатку, от непомерных усилий вздохнуть - померло человек сто. Потому как колдовского дыму честные воины не боялись и поэтому быстро и качественно сдохли во славу своего герцога. Причем пострадали и двое благородных. (Ни хрена не помогла магия супротив химии). Как там надо сказать правильно - упс? Но я не модный и сказал с сильным выражением: - Вот это них...
– и окончанием, - ...ля?!! Потом стало все чудесатее и чудесатее. Мои группки оказывается, не соврали! Еще сотня легкораненых. Никто эти царапины не считал за ранение. Но я-то знаю, что с ними будет не сегодня-завтра. И я смело приплюсовал это к безвозвратным потерям. За этот же день было тяжело ранено два десятка. А всего убитых девять человек. Трое благородных, начальник обоза, два лейтенанта, кашевар и два сотника. Неслабо...
Как оказалось, благородные кинусь в атаку в лес, за какими-то придурками с охотничьими стрелами... и получили по болту в упор. Рядовые, конечно, погнались за негодяями! Но... безуспешно. (Я бы тоже на их месте не побежал бы без начальника незнамо куда, где еще и стреляют).
Один из сотников неудачно попил водички. Задрав голову, поперхнулся длинной стрелой с совиными перьями. Причем зарослей поблизости не было вовсе. (Нет, не зря Трехглазый получил серебряную стрелу, ох не зря).
А лейтенант с сотником остановились поболтать и получили по эльфийской стреле в лицо одновременно. После чего видимо от огорчения остальные стали расстреливать все ближайшие подозрительные места. Кашевар барона Унто, геройски погиб на боевом посту - по собственной неосторожности. Потихоньку отойдя в сторонку, он по-быстрому стал жрать уворованный кусок мяса. Да подавился со страху, когда рядом в кустах кто-то зарычал. Так и задохнулся. Даже на помощь не смог позвать. Нашли его с выпученными в безмерном удивлении глазами, обделавшегося и с куском мяса в руке и во рту.
'Настоящий мужик. Помер, а еду не бросил!', - такой сомнительной сентенцией закончил свой рассказ мой сотник Голш о втором дне похода.
Потери противника составляют больше пятисот человек. Да, мля, я почему-то рассчитывал на цифру в два раза меньшую.
– А ночью потеряли почти три сотни пораненными и убитыми, - продолжил пленный свое повествование о нелегкой доле захватчиков на моей родной земле.
– Герцог почти два часа орал, когда спорил о способе казни вашей милости. С остальными сьерами сильно ругался, пока убитых хоронили и раненым помощь оказывали.
– А жрецы? Сколько их осталось?
– Да почитай, что один личный, Его Светлости и все. Конную сотню панцирников за подмогой-то отправили. И охранять они же их будут по пути обратно. Но ждать их не ранее чем через две недели.
– А сколько коней осталось?
– Нуу... сотни с полторы, а може и поболее. И то половину обоза бросили, а часть верховых коней пришлось запрягать в обозные телеги. Чтобы раненных везти, - закончил он.
Недолго их тащить осталось. Три дня после легкой царапины от моих легких стрелок... и гарантированный труп. А такой туфтовой раной никто из лекарей заниматься не будет. Кстати, про способ этот я вычитал у Иванова 'В повести древних лет'. Очень хорошая книга. В детстве у меня считай, была настольной. Вот там и описан такой забавный способ лишения жизни своего дальнего. Ни фига они мне не ближние.
– Отправьте его пока в сторонку, - распорядился я.
– Может еще пригодится.
Итак, получается, что до моих земель им еще три дня. А сейчас мне реально противостоит тысяча четыреста человек. Пять сотен потери и сотню он от большого ума отправил за жрецами. Совсем неплохо против двух моих убитых.
Хорошего посмертия вам парни. И вечная слава!
Сегодня они переночуют в деревне. Человек пять если повезет, мои может и подстрелят, чтоб спокойно им не спалось. Но не факт. Вокруг деревни - поля. Не подойдешь. А сколько сегодня попьют сырой водички неизвестно, тут еще ведь и река рядом. Дрянь речушка, но ее-то не отравишь. Что ж будем посмотреть. Блин, да что ж у них седла-то такие корявые. Я себе на заказ делал более-менее мягкое. А у остальных обычные - деревянные, просто обтянутые кожей. И задницы у них, наверное, тоже деревянные.