Джокер и Вдова

Шторм Милана

— Не делай вид, что ты не поняла, — взгляд Логара вновь стал горьким.

Джей почувствовала, как по ее рукам и спине ползут мурашки.

— Я хочу услышать, — прошептала она.

Себастьян вздохнул.

— Тебя трясет от отвращения, стоит мне к тебе прикоснуться, но ты все равно хочешь услышать то, что я тебя полюбил?

Джей вдруг стало холодно.

— Мне… мне… я не трясусь от отвращения, — пролепетала она, не зная, что еще сказать.

— Врунишка. Я прекрасно все вижу. И понимаю. Я наблюдаю за тобой слишком давно. И я могу это доказать, — Логар поднялся из-за стола, подошел к ней и протянул руку.

Глядя на его раскрытую ладонь Джей думала о том, что, оказывается,

не только любовь делала ее слепой. Слепой ее сделало и несчастье. Спрятавшись в нем, словно в скорлупе, она упивалась своим горем, сделала его своим стержнем и внушила себе, что она — сталь. Она продолжала жить в своем коконе из иллюзий и страданий, замерзая душой и сердцем, обвиняя во всем Вэрда, Куколку и весь мир. Она читала чужие мысли, но при этом не понимала ничего. «Для вас — все, что угодно, Джокер». «Я всегда готов вам помочь». Ведь Логар давал ей понять, что она может положиться на него. Пусть и неявно, но он поддерживал ее.

Она не была одна во всем мире.

Никогда.

Джей посмотрела на свои руки. Себастьян прав: она действительно не терпит мужских прикосновений. Потому что все начинается именно с них. Сначала тебя держат за руку, потом целуют, потом заставляют влюбиться… а потом предают, оставляя в очередной раз латать разбитое сердце.

— Вот видишь, — Логар опустил руку. — Жаль, что ты узнала обо мне. Я еще не готов перестать смотреть на тебя.

Джей вздохнула. Она совершенно не знала, что сказать. Мысли роились в голове, как сотня мух, жужжа и сталкиваясь друг с другом, и она никак не могла понять, что в сегодняшнем откровении самое важное. Просидев так пару минут, она решила, что попробует разобраться со свалившимся на нее знанием потом. Может, чуть позже, когда все это немного осядет, она сможет понять, что ей теперь делать.

— Надеюсь, что ты не будешь от меня шарахаться, когда мы встретимся в следующий раз, — обронил Логар.

— В следующий раз? — тупо переспросила Джей, перестав буравить взглядом собственные руки и поднимая голову к нему.

— Да. В следующий раз. Мы же часто видимся по работе, ведь так? — Логар неуверенно улыбнулся.

— А… да, конечно, — Джей попыталась улыбнуться в ответ. — Мне… надо идти. Спасибо тебе за все. Получается, ты не раз спасал мне жизнь.

Себастьян кивнул и сделал шаг назад, чтобы ей удобнее было встать. Когда она поднялась, он не выдержал и легонько коснулся ее щеки.

— Прости… может быть не стоило… забытьпролуннуюпеснюидиот

Джокер застыла, раскрыв глаза и не веря тому, что чувствует. Сквозь пальцы Логара в нее вливалось то, чего она раньше никогда не замечала, пока оно не исчезло, не уснуло, оставив ее с этим миром один на один. То, что она привыкла заглушать, блокировать, закрывать, потому что иначе можно было сойти с ума. В ушах нарастал странный гул, который спустя несколько мгновений превратился в сотню разных голосов, которые что-то шептали, кричали, говорили, но нельзя было разобрать, что именно. Никогда нельзя было разобрать.

Но зато можно было слышать.

Не понимая, что именно она делает, Джей подняла руку и прижала ладонь Себастьяна к своей щеке, а второй рукой схватила его за шею, там, где кончался воротничок его мягкой рубашки и начиналась кожа. Кожа была теплой, но теплым был и сам Логар. Застыв, Джей смотрела в его мысли и чувствовала лишь тепло. Она смотрела на себя его глазами, видела, как она спас ее от подонков в «Лунной Песне», как он смотрел на нее в следующий вечер и думал, какие же люди все-таки странные, как он нес ее к Лису… как он целовал… он целовал ее! «Спи спокойно, родная». Двигаясь все глубже, она увидела, как он впервые увидел ее и испытала жуткое раздражающее отвращение вместе с ним. Вместе с ним

она держала пистолет и приставляла его к виску, вместе с ним она кричала от горя и ярости, когда читала жестокую записку, вместе с ним она… любила женщину, которая называла себя Женни. Погружение в его мысли напоминало глоток свежего воздуха, она будто вынырнула из вязкой болотной жижи, и теперь наслаждалась каждым мигом своего существования. И не только потому, что дар наконец-то вернулся, нет. Лейтмотивом ко всему, что она видела в мыслях Логара была нежность. Нежность к ней, к Джокер. Именно нежность теплой волной окатывала ее, а не испепеляющая все на свете страсть. Этого не могло быть, совсем не могло, но Джей чувствовала, как тепло из души Себастьяна вместе с его мыслями проникает в нее… она грелась в этой нежности, льнула к ней, чувствуя себя цветком, который раскрывается навстречу выглянувшему солнцу. Она не понимала, что и сама льнет всем телом к нему, источнику такого долгожданного тепла, пока не прочитала это в его голове. Он был смущен и ошарашен, а она впитывала его чувства и была смущена и ошарашена вместе с ним. Встав на цыпочки, она еще сильнее прижалась к Логару, коснувшись его щеки своей щекой, сжимая одной рукой основание его шеи, а второй стискивая его руку, и не понимала. Не понимала, где кончается ее смущение и начинается его.

А потом, не выдержав, он решил, что терять больше нечего, и Джей знала, что за этим последует. Знала, но не смогла отстраниться вовремя, не смогла покинуть его мысли, что согревали ее ярким солнечным светом.

Он поднял свободную от ее хватки руку, положил ей на затылок и поцеловал. Она слышала, как он думает, что она сейчас оттолкнет его, убежит… так и нужно было сделать, но Джей не смогла сделать этого сразу и пахнущие коньяком губы инспектора Логара коснулись ее губ. Он делал это не в первый раз, но впервые она это помнила. А еще она почувствовала тонкий запах одеколона. Такого же, каким пользовался Вэрд.

Гул сотен голосов превратился в жуткий гвалт, и Джей попыталась заглушить его, но у нее не получилось. Проснувшись, дар стал неуправляемым.

Это немного привело ее в чувство, и она резко отстранилась от Логара, так и не ответив на поцелуй.

Испуганно взглянула в его глаза, потому что объяснить ему, человеку без дара, что на нее нашло, она просто не могла.

Смотря на нее удивленными и шальными глазами, Себастьян отрывисто вздохнул и открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут прозвенел серебряный колоколец на входной двери.

— Прости, — прошептала Джей.

Инспектор усмехнулся и покачал головой.

— Ничего больше не говори, — горько сказал он. — Я не знаю, что это было, но… мне понравилось. Жаль, что все так быстро кончилось. Извини, мне нужно открыть.

С этими словами он развернулся и вышел из кухни.

Смущенная, оглушенная даром Джей осталась на кухне, не зная плакать ей или смеяться. С одной стороны — дар вернулся, а с другой… она набросилась на Логара, как кошка на кусок мяса, забыв обо всем!

— Себастьян! — послышался из прихожей бархатный голос Мэрилин. — Я не ошибаюсь? От тебя пахнет коньяком? Ты с ума сошел, сейчас же только девять утра!

Логар что-то ответил. Сначала в доме повисла тишина, а затем послышался звонкий цокот каблучков по деревянному полу, и этот звук приближался к ней.

Джей попыталась принять достойный вид, вспомнив, что изначально явилась сюда ради дела… а не объяснения в любви.

— Детектив Крис! — в кухню ворвалась Мэрилин. Сегодня она была одета не столь шикарно, как в прошлый раз: в болотного цвета дорожный костюм, состоящий из бархатной юбки и бархатного же жилета, надетого поверх белоснежной рубашки с кружевным жабо. — Я так рада вас видеть!