Джон Френч - Ариман: Неизмененный (Ариман)

Френч Джон

Едва он поднял голову, запищали красные сигналы тревоги, предупреждающие о высокой температуре. Дисплей потускнел, однако яркость исходила не только от света, но и от инферно душ.

Контроль. Неважно, что говорил Кнекку, Сар’ик понимал значение контроля. Контроль оставался с ним долгое мгновение, отбрасывая одну за другой вспышки боли в глазах, пока на доспехах горели шелковые одеяния, и чудовищность того, как невозможно высокие башни уносятся ввысь, будто подхваченные ураганом щепки. Благодаря контролю он просто наблюдал за происходящим, отмечая каждое событие и не позволяя инстинкту

взять верх над интеллектом.

«Вот они», — подумал Сар’ик, понимая, что отчетливое осознание самого факта играет важную роль. Это было не случайностью или ужасным стечением обстоятельств. Это было началом сражения, которого они ждали. Они совершили ошибку. Кнекку, сам он и остальные — все ошиблись. Расположенная в пустоте защита, кружащие в варпе вокруг планеты демоны — все бессмысленно. Ариман нашел путь.

+Братья+, — потянулся он чувствами.

Выдохнул. В разум хлынул жар, принеся с собой ответные голоса, но они были криками ужаса и смятения. Вся планета дрогнула.

Он выпрямился…

И колонна огня извергла пылающую волну.

Поле зрения захлестнула ослепительно-яркая белизна. Звуки растаяли. Секунды вытянулись наружу. Доспехи замкнулись, когда огненные ветра попытались оторвать его от земли. Он инстинктивно присел, наслаивая поверх себя кинетические щиты. За глазницами замигали неоновые шрамы. Мимо проносились потоки воздуха с обломками.

Волна миновала. Сар’ик поднялся на ноги. По вырезанным на доспехах символам пробегали витки света. Мир перед ним стал клубком белизны и разрухи. Между изломанными зубьями башен ревели пылающие облака. Из плотного дыма вздымались покореженные и все еще плавящиеся верхушки шпилей. Небо скрылось за белой пеленой. И там зависли корабли; их корпуса горели, будто выхваченное из горнила железо. На мгновение воцарилась тишина — ложное обещание спокойствия после бури.

Корабли открыли огонь. К месту разрухи понеслись прерывистые лучи света. Туман вспыхнул. Взрывы сотрясали и сотрясали воздух, и в варп поднялись смертные крики.

— Будь ты проклят, Кнекку, — тихо пробормотал Сар’ик.

Его брат был глупцом, но он заблудился в Лабиринте, и Сар’ик не оставит его врагу. Сдвинуть его с места означало убить. Выбора не было.

Сар’ик вынул меч. Вилки клинка отразили пламя. Вокруг начал закручиваться вихрь дыма и горящей энергии. Колдун потянулся разумом наружу, и его воля ворвалась в необузданную силу, сотрясающую варп.

+Братья, — позвал он. — Ко мне. Услышьте мою волю+.

По всей поверхности планеты и в сокрушенных небесах его разум поднимал остальных колдунов на ноги. Из них, в свою очередь, также потекли безмолвные оклики. Из сумрака вышли существа, вопившие от боли и жажды душ; их шерсть и перья покрывали кровь и гарь. Машины, что не были машинами, с лязгом пришли в движение и, ухая и завывая, сотрясли и без того дрожащую землю.

Сар’ик услышал ответы и воздел меч. Закружились спирали серого пепла и обрывки иллюзии. Его рубриканты в почерневших от огненной волны доспехах встали с земли. Сар’ик послал импульс бессловесной команды, и они направили оружие в стену дыма перед собой.

По другую сторону стены шагали фигуры, становясь все ближе.

Первый

девственно-синий воин Рубрики вышел из дыма и открыл огонь по парапету.

За прожужжавшими в воздухе снарядами клубился голубой огонь. Сар’ик потянулся волей к рубриканту и попытался ввести в состояние покоя. Мощь отдачи заставила его охнуть. Он пошатнулся. Из дыма выходили все новые воины Рубрики, на ходу ведя огонь.

Секунду Сар’ик колебался.

+Огонь!+ — приказал он, и его опаленные рубриканты подчинились.

Пространство между башней-крепостью и приближающимися врагами исчезло в размытом пятне синего жара. Воины Рубрики, содрогаясь, повалились на землю, когда пламя варпа вступило в борьбу с заключенными внутри доспехов духами.

Но вражеские рубриканты продолжали прибывать, нога в ногу шагая вперед.

Флот над ними прекратил стрелять.

Сар’ик поднял голову.

Из кораблей высыпались демонические машины, с воем рассекавшие крыльями горящий воздух. Сар’ик ухмыльнулся за медными языками пламени своей лицевой пластины и указал мечом в небо. С острия клинка сорвалась черная молния и превратила одну из демонических машин в пепел. Он провел ею дальше по воздуху, пропиливаясь сквозь стаю машин. Упали первые бомбы. Среди еще дымящихся руин взвилось ярко-зеленое и голубое пламя.

Конечно, для него одного их было слишком много. Но он не был один. Он чувствовал и другие разумы, огромные и ужасные, двигавшиеся в эфире. Сар’ик призвал их, и они шли к нему на помощь.

К нему с ревом развернулось звено самолетов. Он улыбнулся. На него пролился лазерный огонь. Воздух стал пульсирующим раскатом грома. Он продолжал улыбаться. Камень на вершине башни обратился в пар. Сар’ик, стоявший в зале внизу, позволил иллюзии рассеяться дымом.

+Добро пожаловать, братья+, — послал он кораблям и наступавшим колоннам воинов Рубрики.

Его разум расщепил материю костей и крови. Доспехи на спине разделились. Наружу распустились красные щупальца, хлеща воздух, пока они увеличивались и разветвлялись. Кости хрустнули и раскололись. Из его спины вытряхнулись крылья и расправились на ветру. С радужных перьев сорвались брызги крови, когда Сар’ик одним махом взмыл ввысь.

+Добро пожаловать+, — метнул он мысль в эфир, вновь поднял меч, и вильчатый клинок выпустил ветвь черной молнии.

Это будет поединок огня, воли и разрушения, которого они ждали тысячелетиями.

+Добро пожаловать, братья, в наше царство+.

Позади него Цзетерртихор, Первый Часовой Колдунов, Титан-Хозяин Девятеричных Оков, вырвался из облаков дыма и пламени и взревел гласом адского огня и железа.

+Ариман+.

Он услышал в голове голос.

+Ариман+.

У него в мыслях было серебро.

+Ариман+.

Он чувствовал его.

+Ариман+.

Нет, серебро было не у него в мыслях.

+Ариман+.

Серебро было у него в сердцах.

Он выдохнул и поднялся с колен. По нему колотили мысли, связи с другими разумами ширились от него подобно паутине. Игнис, Гильгамош, Гаумата, Киу, Ктесий — и дальше, дальше, сквозь катящуюся взрывную волну от их появления.