Джон Голсуорси
Шрифт:
Голсуорси подыскивали себе сразу два дома: один в Лондоне, так как их квартира на Адельфи-Террас казалась им слишком тесной, и загородный дом взамен Уингстона. Они осмотрели дом в деревне Бери, где хотели осесть, но отказались от него, так как он был расположен «слишком близко к церкви и к воде. Это нам не подходит». В Лондоне их поиски оказались более успешными: в Хэмпстеде они «нашли Гроув-Лодж – тот самый дом, которого мы так «домогались» в конце 1904 года. Он прелестен, и нам вновь очень захотелось его иметь. Ничего другого нам не нужно». Тем не менее, хотя решение о покупке дома было принято в ноябре, переехали они в него почти год спустя, в сентябре 1918 года.
Тяготы войны в Лондоне были ощутимее, чем в селениях спокойного Девоншира; несмотря на многочисленные званые обеды, о которых пишет Ада в своем дневнике, и непрекращающийся поток светской жизни, они «в ту пору часто испытывали чувство голода – это был голод не духовный, а физический! Изредка мы устраиваем оргии, поглощая устриц, но я думаю, это простительно». Бомбежки разрушили окрестности Адельфи-Террас – «в радиусе одной мили вокруг дома бомб упало десять штук», а однажды
Той же зимой Голсуорси познакомился с молодым писателем Д. Г.Лоренсом [106] . Лоренс к тому времени опубликовал уже самые значительные свои романы, среди них «Сыновья и любовники» (1913) и «Радуга» (1915). Голсуорси нашел Лоренса «человеком интересным, но принадлежащим к тому типу, с которым мне трудно найти общий язык. Он поглощен собственным «я». Мертвые глаза, рыжая борода, длинное, узкое бледное лицо. Странный тип». Чувство неприязни было взаимным, о чем можно судить по довольно едкому эссе, написанному Лоренсом о Голсуорси: «После появления романа «Усадьба» мы видим, как мистер Голсуорси уверенно идет по проторенной дороге, надежно защищенный комфортом, богатством и славой... По крайней мере он не увяз в болоте и не заблудился в поисках новых троп...» [107]
106
Лоренс Дэвид Герберт (1885—1930) —видный английский писатель, автор романов, повестей, рассказов, стихотворных циклов, пьес, путевых заметок, эссе. Романы: "Сыновья и любовники" (1913), "Радуга" (1915), "Влюбленные женщины" (1920) и "Любовник леди Чаттерлей" (1928) принесли Лоренсу мировую славу. Голсуорси не принял проповеди "естественного человека", звучащей во многих произведениях Лоренса, поэтизации частной, интимной жизни человека.
107
Прочитав роман "Сыновья и любовники", Голсуорси писал: «Эта книга местами вызывает у меня искреннее восхищение, а местами столь же искреннее раздражение и неприязнь. Образ матери и все, что связано с ней, хорошо; любовные сцены оставляют желать лучшего. А общее впечатление от книги таково, что у ее автора есть несомненный талант, но далеко не первого сорта" (Письмо Хью Уолполу от 15 апреля 1914 года).
"...Его манера упиваться темными сторонами сексуальных эмоций кажется мне несколько анемичной. По сравнению с Мопассаном – откровенным сенсуалистом, имеющим дело с такими вещами, – данная книга выглядит странно и неприлично... Нехорошо тратить время и чернила на то, чтобы описывать низменные ощущения и физические действия людей. В книге ощутим незаурядный талант, но не в этих ее частях. Человеческое тело того не стоит, и чем скорее Лоренс это поймет, тем лучше..." (Письмо Э. Гарнету от 13 апреля 1914 года).
Голсуорси также часто встречался со своими старыми товарищами по перу, в том числе с Конрадом, Массингэмом, У. В. Льюкасом и Джеймсом Барри. Порой супруги Голсуорси устраивали обеды в «Автомобильном клубе», в который, как пишет Ада в своем дневнике, «Джон непонятно зачем однажды вступил».
Закончился год одним из наиболее странных событий в жизни Голсуорси – ему был предложен дворянский титул, к обладанию которым писатель совсем не стремился. Рождество 1917 года Голсуорси проводили в Литтлхэмптоне, Джон работал над новым романом под названием «Путь святого» и писал серию очерков под общим названием «Гротески». Накануне Нового года, когда они встретились с друзьями и обсуждали «проблемы нации», Голсуорси получил телеграмму от премьер-министра Ллойд-Джорджа. «Пожалуйста, телеграфируйте мне, согласны ли Вы принять дворянский титул». «Я ответил: «Выражаю глубокую благодарность, но чувствую, что должен отказаться». Когда наши гости ушли, я рассказал обо всем А., и мы отправились спать, волнуясь, как бы мой ответ не пришел слишком поздно (sic!), но в уверенности, что молчание не будет принято за согласие». 1 января Голсуорси продолжает свой рассказ в дневнике: «Они приняли молчание за согласие. К моему ужасу, мое имя появилось в списке титулованных к Новому году особ. Я немедленно телеграфировал Ллойд-Джорджу: «Я настаиваю на своем отказе и дам свои возражения через прессу». Мы провели очень беспокойные сутки. Я всегда считал и говорил, что ни один художник не должен быть озабочен титулами и другими подобного рода поощрениями. Он должен оставаться чистым и независимым. Мы с Адой написали вместе множество писем нашим друзьям, сообщая им о происшедшей ошибке».
Джону казалось, что, если он примет оказанную ему честь, он изменит своим принципам, к тому же он чувствовал, что так же воспримут это событие и близкие ему люди: «Мы провели очень неприятный день, представляя себе, как наши друзья рыдают и скрежещут зубами». Несколько следующих дней они отвечали на пришедшие 175 писем и телеграмм. «Мы прекрасно провели время здесь у моря, несмотря на бурный поток писем, сначала с поздравлениями moderato [108] , затем с поздравлениями con molto brio [109] «, – писала Ада Моттрэму. «О да! Множество людей написали леди Голсуорси, но я отправила более 200 писем, сообщая им о недоразумении, так что теперь они в курсе дела». (Можно
108
Умеренно (итал.).
109
Очень живо (итал.).
Хотя Голсуорси и настаивал, что это совершенно другое дело, – но одиннадцать лет спустя он принял орден «За заслуги» [110] ; конечно, это было более подходящей наградой для писателя, но все же и он отступился от принципа, что «литература – награда сама по себе». Интересно, принял бы он орден в 1918 году, а дворянство в 1929-м?
Серия сатирических эссе «Гротески», которые Голсуорси сначала хотел опубликовать под псевдонимом, в результате стала последним разделом в сборнике «Еще одна связка». Эти эссе, пронизанные скрытой горечью, уже тогда показали современникам, что Голсуорси идет «не в ногу» со своим временем, поэтому, как писатель и мыслитель, он был принесен в жертву новым богам. Действие этих эссе отнесено на тридцать лет вперед, в 1947 год, когда на землю спускается Ангел Эфира и путешествует по ней в сопровождении гида. Они посещают биржу, едут в деревню, присутствуют на бракоразводных процессах, попадают в мир искусства и т. д. и разочаровываются во всем увиденном:
110
Орден "За заслуги" учрежден Эдуардом VII в 1902 г.; одна из высших наград Великобритании, присуждается монархом за выдающиеся успехи в разных областях; число награжденных, не считая иностранцев, не должно превышать двадцати четырех человек.
« – А опер и пьес теперь нет?– спросил Ангел...
– В прежнем, полном смысле этого слова – нет.
Они исчезли к концу Великой Заварухи. – Какая же теперь есть пища для ума?» «...Назначение искусства, наконец-то полностью демократизированного, – сводить все к одному уровню, теоретически – самому высокому, практически – самому низкому».
Эти цитаты подтверждают возрастающее опасение Голсуорси, что та работа, которую он выполняет, становится все более несозвучной эпохе. Нечто подобное на эту же тему он пишет несколько месяцев спустя – это повесть «Пылающее копье». Его герой Джон Левендер олицетворяет современного Дон Кихота, чей идеализм накликает на него несчастья и насмешки. Голсуорси всегда восхищался романом Сервантеса, считая его «первым великим западноевропейским романом», а в апреле 1918 года, когда он работал над «Пылающим копьем», он призывал своего племянника прочесть «великую книгу» – «Дон Кихота». Повесть Голсуорси впервые была опубликована в 1919 году под псевдонимом А. Р. П., а в 1923 году переиздана под его собственным именем.
3 марта 1918 года Голсуорси писал Уолполу: «Мы пробудем здесь (в Уингстоне. – К. Д.), пока я не закончу свою повесть. Я попробовал пожить десять дней в Лондоне и не написал ни слова – там тебя бесконечно приглашают завтракать, смотреть чужих младенцев, заседать в комитетах, и приходится говорить, говорить, говорить, и чувствуешь себя полным ничтожеством». Главной его заботой в то время был роман «Путь святого», «написанный в 1917 – начале 1918 года, когда все наши сердца были исполнены тоски. Если... в книге передана эта атмосфера долгой, ноющей боли, то она выполнила свою задачу целиком... а я полагаю, что это так». Война в эту пору вступила на новую ступень ужаса и отчаянья: Голсуорси находились в Литтлхэмптоне, там они услышали «страшную новость о последнем наступлении немцев, когда те на Пасху, в воскресенье, прорвали британскую линию обороны. В тот день мы пошли на Зеленую гору (наше излюбленное место в окрестностях Литтлхэмптона). Оставшиеся дни в городке мы провели в очень подавленном настроении».
В таких обстоятельствах создавался роман, главный герой которого, священник Эдвард Пирсон, был «не обычным современным священником, а скорее, символом английской церкви, оставшимся одиноким неприступным утесом в убывавших водах ортодоксальной церкви». Пирсон – хороший человек, но он не сможет вырваться из церковных пут, в которых воспитывался с детства; когда его любимая дочь Ноэль влюбляется в солдата и спешит выйти за него замуж до того, как он уйдет на фронт, отец отказывается благословить ее. Ноэль отдается своему любимому в последнюю ночь перед его отъездом, а когда его убивают, счастлива тем, что ждет от него ребенка. Все это чуждо Пирсону, который все больше и больше отдаляется от дочери. В конце концов она снова влюбляется, на сей раз в Джимми Форта, который намного старше ее и для которого Ноэль – обычное любовное приключение. И вновь Пирсон не одобряет выбора дочери, в сердцах покидает Англию и свой приход и идет служить армейским капелланом.
Война, работа наспех (книга была написана и отредактирована к 10 апреля 1918 года и получилась довольно объемной – около восьмисот-девятисот тысяч слов) и непривычные условия работы привели к тому, что роман получился слабым. «Любопытная книга», – записал Голсуорси в своем дневнике. Как и «Братство», этот роман был задуман более глубоким, чем получился. Религиозные и личные переживания Пирсона нуждались в более глубоком исследовании, чем то, на которое тогда был способен Голсуорси; он реализовал лишь половину своих возможностей, к тому же параллельно работал над своими сатирическими «Гротесками» и «Пылающим копьем». Если недостатки такого романтического произведения, как роман «Сильнее смерти», еще можно рассматривать как следствие экспериментаторства автора, то произведение с такой серьезной темой, как «Путь святого», требует более строгого подхода.