Джон Леннон
Шрифт:
Помимо Брайана, Beatlesмогли винить за утрату интереса к группе только самих себя. Кроме того, перебранки помогали скоротать время. Тем не менее, благодаря своему менеджеру, который буквально натер палец о диск телефона, Beatlesработали, как выразился бы экономист, в определенном смысле «с полной загрузкой». Недельный ангажемент теперь превратился в дневной. За обеденным выступлением в «Каверн» могли следовать несколько часов отдыха, а затем вечернее выступление на той же сцене. Прежде чем публика успевала понять, что музыканты покидают клуб, те уже шли по улице
Что касается Гамбурга, то во время их последнего визита в город они играли и общались с Фэтсом Домино, Джином Винсентом, Литтл Ричардом и другими героями своих школьных лет, которых «Star-Club» — в отличие от «Тор Теп» — мог позволить себе пригласить. Джордж Харрисон тут же начал высмеивать Билли Престона, 15–летнего органиста группы Литтл Ричарда, тогда как Джон стал намеренно высказывать неуважение к такому «божеству», как сам Ричард. Джон называл его «дедушкой» и заявлял, что лучше бы ему заткнуться, но, подобно всем остальным, усердно наблюдал за своим бывшим идолом и перенимал у него бесчисленное количество приемов.
В предыдущем месяце Эпштейну удалось добиться ангажемента в Страуде — торговом городе, который находился так же далеко на юге, как и Олдершот, — а также первого участия Пита, Джорджа, Джона и Пола в радиопередаче Би-би-си, где они исполнили три композиции в манчестерской студии. Однако и эти успехи не могли быть свидетельством того, что Beatlesподнялись над уровнем обычной местной группы — несмотря на восторженный прием публики в студии во время выступления, который в радиопередаче превратился в шум толпы.
С подобной реакцией сталкивалась группа из Бирмингема Denny Laine And The Diplomatsво время своего дебюта в передаче Ай-ти-ви «Midlands At Six». Фирма EMI пригласила группу в свою студию «Abbey Road», чтобы сделать несколько пробных записей, но из этого ничего достойного не вышло — точно так же, как из контактов Beatlesс «Decca».
На окраине столицы, в королевском танцзале в Тоттенхеме, безраздельно царила группа The Dave Clark Five— точно так же, как Beatlesв «Каверн». «Это был ад кромешный, — вспоминает их певец и органист Майк Смит, — снесенные барьеры и все такое. Полицейские из участка напротив обычно никого из сотрудников не отпускали с дежурства, когда мы были на сцене». Все прекрасно проводили время, когда в танцзале выступали Dave Clark Five,но этого было явно недостаточно, чтобы обеспечить успех трех синглов группы, выпущенных в 1962 году.
Пит Бест, подобно Кларку, пользовался наибольшим успехом в редких программах «Teenager's Turn». Однако он, по всей видимости, произвел впечатление наименее перспективного члена группы, когда Джордж Мартин, отвечавший за звукозапись в фирме «Parlophone», пригласил Beatlesсобраться в студии «Abbey Road» 6 июня 1962 года. из-за того что на концерте ударники нередко сбивались с ритма, в студии их чаще всего заменяли записью. Ходили слухи, что даже Дейв Кларк — хотя его работа за ударной установкой выглядела вполне прилично — на самом деле не держал в руках палочки при записи своих дисков.
«Причины были чисто финансовыми, — объясняет бывший ударник Джонни Кидда Клем Каттини, первый
Таким образом, замена Пита Беста на такого музыканта, как Каттини, ни в коем случае не могла считаться оскорблением, но мысли о необходимости такого шага оказалось достаточным, чтобы укрепить все обоснованное и необоснованное недовольство, которые были у остальных членов группы относительно Пита. Следствием этого стало безжалостное расставание с Питом несколько недель спустя.
Как изменилась бы жизнь Пита (и история культуры), если бы Брайан Эпштейн не познакомился с Джорджем Мартином в самый разгар семинедельных выступлений Beatlesв «Star-Club»? Брайан решил, что это будет последняя атака на звукозаписывающую индустрию, и она закончилась относительной победой — в офисе EMI в кабинете Джорджа Мартина на Манчестер-сквер. То, что Мартин услышал о группе мистера Эпштейна, выглядело не особенно заманчиво, но он подумал, что не будет никакого вреда, если послушать, как они звучат в студии.
Если бы он этого не сделал, можно с уверенностью утверждать, что его шансы получить рыцарский титул несколько десятилетий спустя были бы не выше, чем у Уолли Ридли, Норри Парамора и Джона Берджеса, руководителей компании EMI того же поколения, отличных парней и все такое прочее, но, подобно самому Джорджу, просто профессионалов, а не гениев. В тот момент никто не мог предвидеть, что в 2001 году будет выпущено шесть компакт-дисков, посвященных полувековой работе Мартина в индустрии звукозаписи — «Fifty Years In Recording».
В разгар безумного увлечения джазом он выпустил свой первый хит, ставший лучшим. Это был «Your Driving Me Crazy» в исполнении The Temperance Seven,возрожденная танцевальная мелодия 20–х годов со страстным вокальным рефреном. Правда, и до этого компания «Parlophone» была автором нескольких шумных успехов — если сравнивать с конкурирующими фирмами. Лейбл процветал в основном за счет танцевальной музыки, хоров и мелодий к любимым детским фильмам (например, «Nellie The Elephant») и к телевизионным сериалам, а также концертов легкой музыки (например, в исполнении «The George Martin Orchestra»). Они продавались хорошо, но практически никогда не попадали в хит-парады.
Те, кому удавалось пробиться в лучшую двадцатку, оказывались однодневками, такими, как «Robin Hood» Дика Джеймса, «My Boomerang Won't Come Back» Чарли Дрейка и «Right Said Fred» Бернарда Криббинса. Некоторые из них были заслугой Джорджа Мартина, однако наивысшим достижением его помощника Рона Ричардса стала организация записи Эллы Фицджеральд.
Если Мартин и Ричардс впоследствии проявили себя как наименее догматичные деятели звукозаписывающей индустрии, то сейчас оба они неукоснительно соблюдали формальности и принципы холодного профессионализма в работе, не выделяя никому дополнительного времени и не давая никаких поблажек. Профсоюз бросался на защиту любого педанта, который в разгар записи произносил безжалостные слова: «Время вышло».