Джон Р. Р. Толкин. Письма
Шрифт:
Неизменно твой, [На копии под копирку подпись отсутствует.]
P. S. Огромное спасибо за ваш великолепный перевод и переложение «Прорицания вельвы» [450] . Опять же взамен надеюсь послать тебе, если только сумею найти (надеюсь, она не пропала бесследно) одну вещицу, написанную мною много лет назад, когда я пытался освоить искусство аллитерационной поэзии: попытка свести воедино все песни о Вельсунгах из «Старшей Эдды», написанные древними восьмистрочными строфами в размере форнюрдислаг [451] .
450
Оден отослал Толки-ну машинописный экземпляр его с Полом Б. Тейлором перевода «Прорицания вельвы». Впоследствии он вошел в собрание их переводов из «Эдды» под заглавием: «Старшая Эдда»: Избранное» («Фабер энд Фабер», 1969); эта книга была посвящена Толкину.
451
Длинная неопубликованная поэма под названием «Volsungakvida En Nyja» («Новая песнь о Вельсунгах») и написанная, по всей видимости, в конце 1920-х или начале 1930-х гг. В письме к Одену от 29 января 1968 г.
296 К Рейнеру Анвину
21 июля 1967
Борнмут, отель «Мирамар»
Дорогой мой Рейнер!
Глубоко вам признателен за ваше ко мне участие в среду, равно как и за то, что вы взяли на себя труд позаботиться обо мне и моих делах. Перед тем как распрощаться, я заметил, что виду вас крайне усталый (и немудрено). Мне необыкновенно повезло, что у меня есть такой друг, как вы. Мне представляется, если можно так сказать, что наши с вами отношения подобны тем, что связывали Рохан и Гондор, и (как вы знаете) с моей стороны клятва Эорла вовеки не будет нарушена, я стану и впредь с признательностью полагаться на мудрость и учтивость Минас Тирита. Спасибо вам огромное…..
Неизменно Ваш, РОНАЛЬД ТОЛКИН.
297 Черновики письма к «мистеру Рангу»
Сверху Толкин приписал: «Размышления при подготовке ответа на письмо от некоего мистера Ранга касательно исследований моей системы имен. В итоге был отослан лишь краткий (и потому довольно нелюбезный) ответ, но эти заметки я сохранил». Толкин добавил и дату: «авг. 1967».
Мне лестно сознавать, что многие читатели проявляют интерес к системе имен «Властелина Колец»; кроме того, меня это радует, поскольку подтверждает, что данная структура, плод немалых размышлений и трудов, обрела (как я и надеялся) правдоподобие, по-видимому, укрепляющее «литературную веру» в это повествование как в историческое. И тем не менее меня озадачивают и порою даже раздражают многие догадки по поводу «источников» имен и теории или фантазии касательно скрытых смыслов. Все это кажется мне забавами для собственного удовольствия, не более, и возражать против них я не имею ни права, ни возможности, хотя развлечения эти, сдается мне, совершенно бесполезны для разъяснения или интерпретации моих произведений. В случае публикации{Напр., в абсурдной статье Дж. С. Райан. — Прим. авт.} я против них категорически возражаю, когда (как это обычно и бывает) они кажутся неаутентичным приукрашиванием моего труда, проливающим свет лишь на умонастроения их сочинителей, ноне на меня и не на мой замысел и метод как таковые. Многие из них явно демонстрируют невежество или пренебрежение в том, что касается подсказок и сведений, содержащихся в примечаниях, пересказах и Приложениях. Кроме того, поскольку лингвистические построения, как искусство (или забава), сравнительно редки, пожалуй, неудивительно, что эти люди так плохо понимают, как именно подходит к данному процессу филолог.
Необходимо подчеркнуть, что этот процесс придумывания был/остается личной затеей, предпринятой для того, чтобы доставить удовольствие себе самому, выразив свою персональную лингвистическую «эстетику» или вкус и его вариации. Все это по большей части предшествовало сочинению легенд и «исторических хроник», в которых возможно было «реализовать» языки; основная часть имен и названий сконструирована из этих ранее существовавших языков, и там, где получившиеся названия имеют поддающийся расшифровке смысл (как в большинстве случаев), этот смысл имеет отношение исключительно к сюжету, в который названия включены. Из «первоисточника», если таковой и есть, заимствована лишь последовательность звуков (или мысль о том, чем она подсказана), и их функция в первоисточнике не играет абсолютно никакой роли, разве что в случае с Эарендилем; см. ниже.
Создается впечатление, что исследователи повсеместно закрывают глаза на этот основополагающий принцип, при том, что в книге и в Приложениях содержится достаточно свидетельств «лингвистических построений». Должно быть очевидно, что, если на квенья и синдаринеможно сочинять стихотворные отрывки, эти языки (и их взаимоотношения друг с другом) наверняка достигли довольно высокой степени организации — хотя, конечно же, далеки от завершенности, как в отношении словаря, так и идиоматики. Потому бессмысленно сравнивать случайные совпадения между именами, составленными на материале «эльфийских языков», и словами из языков внешних, «настоящих», особенно если предполагается, что это как-то влияет на смысл или идеи моей книги. Взять, например, случай весьма частый: нет никакой лингвистической связи, а значит, и никакой смысловой связи между именем «Саурон», современной формой более древнего *aurond-, производного от адъективного ura — (от основы THAW), «отвратительный», и греческим , «ящерица».
И в самом деле: похоже на то, что исследователи особенно склонны смешивать (а) значение имен и названий внутри моей истории, ей всецело соответствующее и принадлежащее вымышленному «историческому» построению, и (б) происхождение или источники форм этих названий в моем сознании, для истории внешние. Что до (а), здесь им, конечно же, предоставлено достаточно сведений, хотя они зачастую игнорируют то, что есть. Мне очень жаль, но, пока я жив, замены мне нет и быть не может. Я составил комментарии насчет номенклатуры в помощь переводчикам [452] ; но цель их в первую очередь — указать, какие слова и названия можно и должно переводить на Я(зык) П(еревода), который принимает на себя функцию английского в передаче В(сеобщего) н(аречия) данного периода; при этом подразумевается, что имена и названия не на современном английском и не происходящие из него необходимо сохранять в переводе как есть, не меняя, поскольку они чужды и исходному В.н., и ЯП. Очень желателен был бы ономастический
452
Данный комментарий был опубликован уже после смерти Толкина в сборнике «Толкиновский компас» под ред. Джареда Лобделла (Ла Салль, Иллинойс, «Оупен Корт», 1975), стр. 153–201.
В качестве образчика строгой критики, я откомментирую несколько ваших отдельных вопросов и догадок. Теоден и Гимли. Причина для использования «англосаксонского» в номенклатуре и в отдельных образчиках языка эорлингов — как приема «перевода» — приводится в Приложении F. Из коего следует, что «англосаксонский» — не то чтобы «плодородная почва», но единственная{Возможно, за исключением имени (короля) Грам. Это, разумеется, подлинное англосаксонское слово, но в сохранившихся письменных древнеанглийских источниках (в отличие от древнеисландского) как существительное = «воин или король» не встречается. Однако некоторое влияние северного языка языка на язык эорлингов после того, как они перебрались на север, вполне вероятно. На самом деле, аналогично наблюдаются явственные следы влияния друг на друга (поэтического) языка древних скандинавов и англосаксов. — Прим. авт.} почва, в которой следует выискивать происхождение и значение слов или имен, принадлежащих к наречию Марки; а также и то, что а.-с. не будет источником слов и названий для любого другого языка{Единственное (однако крайне важное) исключение — это Эарендиль. См. ниже. — Прим. авт.} — за исключением нескольких (все они объяснены), сохранившихся в хоббитском диалекте, восходящем к области (долина Андуина непосредственно к северу от Лориэна), где диалект северян приобрел свой специфический характер. Сюда же можно добавить имена «Деагол» и «Смеагол»; и местные названия «Ирисная река» [Gladden River — С. Л.] и «Ирисная низина» [Gladden Fields — С. Л.], содержащие а.-с. элемент glaedene, «ирис», под которым в моей книге подразумевается «касатик желтый», что растет в ручьях и на болотах, т. е. iris pseudacorus, а не iris foetidissima, который в совр. англ. обычно называют gladdon (sic), по крайней мере, ботаники. За пределами этой весьма ограниченной сферы отсылки к англосаксонскому являются заблуждением{Слово «варг», использованное в «Хоббите» и в «В. К.» для обозначения злобного племени (демонических) волков специфически англосаксонским не считается; оно дано в прагерманской форме, представляющей собою существительное для обозначения этих тварей, распространенное среди северян. Похоже, оно «вошло в моду»: в «Орбит» 2, стр. 119 оно используется не как слово чужой страны, но в официальном сообщении с Земли к исследователю космоса. Автор произведения — один из читателей «В. К». — Прим. авт.}.
Как сказано в Приложениях, «внешние», общедоступные имена северных гномов были заимствованы из языка людей Дальнего Севера, но не того варианта, что представлен англосаксонским, и в результате обрели скандинавскую форму, как приблизительные эквиваленты родства и расхождения современных языков. Англосаксонский насчет Гимли ниче-го не скажет. Собственно говоря, слово из поэтической лексики gim в архаичном древнеисландском стихе, скорее всего, не является родственным gimm (раннее заимствование <лат. gemma) «драгоценный камень», хотя, возможно, позже с ним и ассоциировалось; означало оно, по всей видимости, «огонь».
«Леголас» переводится как «Зеленый Лист» (II 106,154), вполне подходящее имя для Лесного эльфа, пусть даже из королевского и изначально синдарского рода. «Огненные власы» здесь абсолютно неуместны: он же не балрог! Сдается мне, исследователь, не введенный в заблуждение моим предполагаемым пристрастием к англосаксонскому, мог бы и отследить связь между элементом — lasn lassi («листья») в плаче Галадриэли, lasse-lanta («листопад») = осень, III 386; и Эрин Ласгален III 375. «Технически» Леголас — это сложное слово, составленное (согласно правилам) из синд. laeg («viridis»{Зеленый, молодой, свежий (лат.)}, «зеленый и свежий»), и go-lass, «совокупность листьев, листва».
Рохан. Не могу понять, с какой стати название страны (заявленное как эльфийское) должно ассоциироваться с чем-то германским; и тем более — с очень отдаленно схожим древнеисландским rann («дом»), каковое, к слову сказать, вообще неуместно по отношению к все еще не вполне оседлому, полукочевому народу коневодов! В их языке (как он представлен) rann в любом случае приняло бы англосаксонскую форму rжn (<rжnn <rжzn <razn; ср. готское razn, «дом»). Название страны со всей очевидностью невозможно отделить от синдарского названия для эорлингов: «рохир-рим». Утверждается (III 391, 394), что «Рохан» [Rohan. — С. Л.] — более поздняя, фонетически ослабленная форма названия Rochand. Оно восходит к эльфийскому *rokko «быстрый конь для верховой езды» (кв. rokko, синд. roch) + суффикс, часто встречающийся в названиях земель. «Рохир-pим» [Rohirrim — С. Л.] — сходным образом фонетически ослабленная форма roch+ hоr «лорд, владыка», + rim (кв. rimbe) «воинство».