Джон Р. Р. Толкин. Письма
Шрифт:
24 июля 1938
Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд
Уважаемый мистер Ферт!
«Хоббиту» следовало выйти в свет в этом году, а не в прошлом. В следующем году у меня, возможно, появятся досуг и настроение для новой книги. Однако срочная работа, причитающаяся с «держателя гранта», которую следует завершить к сентябрю, поглотила все мое время и иссушила воображение. Продолжение к «Хоббиту» не продвинулось ни на шаг. Интерес к нему я утратил, и понятия не имею, что с ним делать. Начнем с того, что никакого продолжения к «Хоббиту» изначально не предполагалось: Бильбо «жил весьма счастливо до скончания дней своих, а дней ему было отмерено без числа и счета»: эта фраза кажется мне почти что непреодолимым препятствием к созданию убедительной связки. Более того, практически все подходящие «мотивы» я упихал в первую книгу, так что продолжение окажется либо более «разжиженным», либо придется повторяться. В-третьих: лично меня несказанно забавляют
55
Общество в Вустер-Колледже Оксфордского университета.
Похоже, судьба наша — это «Мистер Блисс». Если вы считаете, что он сгодится для публикации, я снова принесу вам рукопись, только скажите. Но не думаю, что лично я смог бы как-либо его улучшить.
Мне в самом деле очень жаль; ради себя самого и ради вас мне очень хотелось бы чего-нибудь произвести. Но в этом году о сентябре, по всей видимости, не идет и речи. Надеюсь, вдохновение и нужный настрой еще вернутся. Я ли не обхаживал свою Музу, я ли не уговаривал! Хотя последнее время любезничал я, что называется, от случая к случаю. Музам такая нерешительность не по душе.
Искренне Ваш, ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.
032 К Джону Мейсфилду
Мейсфилд, тогдашний поэт-лауреат, вместе с Невиллом Когхиллом летом 1938 и 1939 г. организовывал в Оксфорде развлекательные мероприятия под названием «Летние увеселения». В 1938 г. он пригласил Толкина сыграть роль Чосера и прочесть по памяти «Рассказ Монастырского Капеллана». Он написал Толкину, вложив в письмо стихотворный отрывок, чтеца «представляющий».
27 июля 1938
Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд
Уважаемый мистер Мейсфилд!
Прелюдии собственного сочинения «для затравки» у меня нет, так что я как исполнитель абсолютно не возражаю против присланных вами строк в качестве вступления. В любом случае Распорядитель Увеселений — вы, а я у вас под началом.
В частном порядке, как один знаток Чосера другому, дерзну, пожалуй, заметить, что эти строки подсказаны ошибочным представлением о том, что Чосер — первый английский поэт и что до него и помимо него все — немота и варварство. Разумеется, это неправда, и, пожалуй, сбивает с толку, — даже как попытка подчеркнуть тот факт, что Чосер обладал своеобразным талантом, способным в любую эпоху произвести нечто оригинальное. Лично я не ассоциирую Север ни с ночью, ни с тьмой, тем более в Англии; а в ее продолжительной, длиной в тысячу двести лет, литературной традиции Чосер стоит, скорее, в Середине, нежели в начале. Опять-таки ничего весеннего я в нем не ощущаю, скорее дыхание осени (пусть даже ранней), и воплощает он не столько королевское величие, сколько средний класс. Однако ж, как я уже сказал, это все — профессиональные тонкости, и применительно к данному представлению копья из-за них ломать незачем.
Мне очень не по душе эффект, производимый Чосером в целом и «Рассказом Монастырского Капеллана» в частности в гипотетическом произношении XIV в. Я сделаю, что смогу, но мне остается только уповать, что прозвучит это все достаточно внятно и хоть сколько-нибудь смысла донести удастся. Сам я склонен считать, что модифицированное современное произношение (с восстановленными рифмами, но в остальном архаизации избегающее) подошло бы куда лучше: именно так вы на моей памяти читали «Рассказ Монаха» много лет назад.
Искренне Ваш, ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.
033
Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд
Уважаемый мистер Ферт!
Я не столько задавлен делами, сколько подавлен (или раздавлен) морально. Стряслись новые неприятности, описывать которые нужды нет, и я рухнул (или склонился) под их бременем. С тех пор как мы с вами виделись, я все хвораю; собственно, дошел до грани срыва, так что доктор велел мне немедленно все бросить. Вот уже неделю-две я ничего не делаю — поскольку ни на что не способен. Однако мне уже значительно лучше. Вот-вот (уже завтра) уезжаю в двухнедельный отпуск; я его не планировал, да и позволить себе не могу, однако, похоже, мое собственное здоровье и здоровье моего младшего сына того требуют…..
Про «Фермера Джайлса» я не забыл: мне его перепечатали. Предоставляю рукопись вам на рассмотрение в новом варианте — и по объему, и по настроению. Очень многие находят историю весьма занимательной (пожалуй, это самое подходящее слово): но тут уж как получится, так получится! Я и сам вижу, что, скорее всего, история недостаточно длинна для отдельной публикации — по крайней мере, как коммерческий проект (если, конечно, о публикации вообще можно вести речь). Вероятно, к ней требуется еще несколько в том же роде. Я тут задумал продолжение [56] (хотя в продолжении она не нуждается); а еще у меня есть незаконченная псевдокельтская волшебная сказка с легким привкусом сатиры, тоже по-своему забавная на данной стадии, под названием «Король Зеленой Дюжины» [57] . Я мог бы закончить их в дополнение к «Джайлсу», если вы сочтете его достойным публикации и сопровождения.
56
Подробнее об этом продолжении см. письмо № 36 и «Биографию», стр. 260–261.
57
В повести «Король Зеленой Дюжины» рассказывается про короля Ивердонского; его собственные волосы и волосы двенадцати сыновей его отпрыска были зеленого цвета. Эта история, действие которой происходит в Уэльсе, пародирует «выспренный» повествовательный стиль. Толкин так ее и не закончил.
В последние два-три дня, испытав на себе благой эффект безделья, свежего воздуха и санкционированного пренебрежения своими прямыми обязанностями, я вновь взялся за продолжение к «Хоббиту» — за «Властелина Кольца». История двинулась вперед — и совершенно выходит из-под контроля. Она достигла уже примерно главы VII — и стремится дальше, к каким-то абсолютно непредвиденным целям. Должен признаться, на мой взгляд, в отдельных местах и в некоторых отношениях эта книга получается куда лучше предыдущей; но это вовсе не значит, будто я считаю ее более подходящей и более приспособленной для соответствующей аудитории. Хотя бы потому, что она, как и мои дети (а все права, безусловно, за ними) изрядно «повзрослела». Могу лишь сказать, что мистер Льюис (рьяно поддерживающий меня в «Таймc» и «Т.Л.С.») уверяет, будто в полном восторге. Если в ближайшие две недели погода продержится дождливая, возможно, мы продвинемся еще дальше. Вот только история эта не из тех, что читают детям на ночь…..
Искренне Ваш, ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.
034 К Стэнли Анвину 13 октября 1938
Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд
Уважаемый мистер Анвин!
….Вот уже месяц я трудился не покладая рук (раз уж доктора велят мне отвлекаться на что-нибудь приятное!) над продолжением к «Хоббиту». Текст продвинулся до главы XI (правда, разобрать его можно с трудом!); я ушел в него с головой и держу в руках все нити — и вот вынужден отложить все в сторону, сам не знаю, надолго ли. Даже рождественские каникулы будут омрачены письменными работами из Новой Зеландии: мой друг Гордон [58] умер в разгар «онор-модерейшнз», и мне предстоит закончить разбираться с сочинениями. Однако живу надеждой, что в начале следующего года смогу предоставить вам готовую рукопись.
58
Э. В. Гордон; Толкин работал вместе с ним над изданием «Сэра Гавейна и Зеленого Рыцаря».
В предыдущем моем письме к мистеру Ферту, говоря, что продолжение «выходит из-под контроля», я вовсе не хотел тем самым сказать о процессе нечто лестное. На самом деле я имел в виду то, что книга развивается своим чередом, и забывает про «детей», и становится куда страшнее «Хоббита». Возможно, она окажется абсолютно непригодной. Она более «взрослая» — однако мои собственные дети, критикующие ее по мере написания, тоже повзрослели. Однако, от души надеюсь, в один прекрасный день судить об этом предстоит вам! Мрачная безысходность нынешних дней отчасти отразилась на книге. Хотя никакая это не «аллегория». (Мне тут уже прислали письмо из Америки с просьбой официально истолковать аллегорический смысл «Хоббита».)