Джон Рональд Руэл Толкин. Письма
Шрифт:
. Заупокойная служба в Святой Троице, церкви Хедингтон-Кворри, прихожанином которой был Джек, была совсем скромная; пришли только близкие друзья и кое-кто из Модлина, включая ректора. Чтение зачитывал Остин Фаррер. Похоронили его под лиственницей в углу церковного кладбища. Из «родственников» был только Дуглас (Грешем)[408]
. Уорни не пришел, увы! Видел в числе прочих Оуэна Барфилда, Джорджа Сэйера и Джона Лолора[409]
(это ему в плюс). Крис, ходил с нами. В воскресенье в Модлине, в 2.15 состоится официальная поминальная служба.
Как мило с твоей стороны написать, родная моя…..
Благослови тебя Господь,
Папа.
252
Не датировано; ноябрь или декабрь 1963.
Извини, что не ответил на твои письма раньше; 22 числа умер Джек Льюис, и я был целиком поглощен этим. Кроме того, пришлось отвечать на письма: многие до сих пор причисляют меня к его ближайшим друзьям. Увы! — это не так вот уже лет десять. Мы отдалились друг от друга сперва из-за внезапно появившегося Чарльза Уильямса, а потом из-за его брака. О котором Льюис мне так и не сообщил: я узнал о нем спустя много времени после события как такового[410]
. Но мы друг перед другом в великом долгу, и эта связь жива, жива и глубокая привязанность, ею порожденная. То был великий человек; сухие официальные некрологи царапнули лишь по самой поверхности, кое-где погрешив против истины. Они — лишь подтверждение тому, сколь мало правды порою содержится в литературных отзывах, поскольку написаны они были еще при его жизни. Льюис познакомился с Уильямсом только в 1939 г., а в начале 1945 г. Уильямс умер. «Космическая» трилогия, приписываемая влиянию Уильямса, по сути своей, образу мыслей Уильямса абсолютно чужда. Она была задумана за много лет до того, когда мы решили «разделиться»: ему выпало писать о путешествии в пространстве, мне — о путешествии во времени. Свою книгу я так и не закончил[411]
, но кое-что из нее (тема Нуменора-Атлантиды) со временем вошло в мою трилогию.
Даты публикации порою вводят в заблуждение. «Переландра» датируется 1943 годом, но к этому периоду не принадлежит. Влияние Уильямса на самом деле проявилось только с его смертью: «Мерзейшая мощь», последняя часть трилогии (хотя сама по себе она, на мой взгляд, хороша), как мне кажется, трилогию испортила. Кроме того, я криво поулыбался сообщению о том («Д. телеграф»), что «сам Льюис никогда особо не любил «Письма Баламута» — его бестселлер (250,000). Льюис посвятил его мне. Я все гадал, почему. Вот теперь-то я знаю (утверждают они).
253 Из письма к Рейнеру Анвину 23 декабря 1963
Было решено, что новое издание в мягкой обложке (см. ) выйдет под названием «Дерево и лист». Рейнер Анвин спрашивал, не посоветует ли Толкин какой-нибудь подходящий рисунок дерева для обложки, возможно, заимствованный из средневекового манускрипта.
Я очень рад, что вы предложенное название одобрили. Средневековые манускрипты (как подсказывает мне не слишком-то богатый опыт) в деревьях не сильны. Среди моих «бумаг» найдется не один вариант мифического «древа», что то и дело возникает в те минуты, когда меня тянет на придумывание узоров. Они цветные, проработаны в деталях и больше подходят для вышивания, нежели для печати; и на дереве, помимо листьев разной формы, красуется немало цветов, мелких и крупных, обозначающих стихотворения и основные легенды[412]
…..
Да — «Сильмариллион»
254 К преп. Денису Тиндаллу
Тиндалл, выпускник бирмингемской школы короля Эдуарда, написал Толки-ну, вспоминая их совместно проведенные школьные годы.
9 января 1964
Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд
Дорогой мой Тиндалл!
До чего же отрадно получить от тебя открытку, как любезно с твоей стороны обо мне подумать…..
Я очень хорошо помню добрый старый IV класс и Дики[413]
; на самом деле, я даже помню, как мы с ним читали неклассический греческий текст, адаптированный каким-то немцем (Виламовиц-Меллендорф{Ульрих фон Виламовиц-Меллендорф (1848–1931) — один из «отцов» современной классической филологии, исследователь греческой культуры, автор ряда важных работ о Гомере, Пиндаре, Платоне.}?) in usum scholarum{Для пользования школьников (лат. )}, который вгонял меня в жуткую скуку. Я себя вел прескверно, на пару с Кристофером Уайзменом[414]
, что впоследствии сделался образцом добродетели и директорской серьезности; впрочем, и многие другие, вырвавшись из-под жесткого гнета классом ниже, под началом Хита, вели себя точно так же. Дики в роли классного наставника не то чтобы вдохновлял; в его изложении греческая и римская истории были такими же занудными, какими, подозреваю, представлялись ему самому; но как человек он был необыкновенно интересен. Я поддерживал связь и с ним, и с Препом (Р. К. Джилсон)[415]
вплоть до самой их смерти.
Память у меня, скорее, образная, с датами у меня туго; но, сдается мне, ты был меня несколько постарше и закончил школу первым, так что в последующие год-два я дружил с мальчиками из младших классов, что в большинстве своем и в возрасте мне уступали: я оставался в школе чуть ли не до двадцати лет! В Оксфорд меня доставил на машине (в ту пору новшество) вместе с Л. К. Сандзом не кто иной, как Дики: в октябре того потрясающе жаркого 1911 года; и все владельцы фланелевых костюмов{Спортивная одежда из шерстяной фланели (и особенно брюки) ассоциировалась с футболом, крикетом, плаванием на лодках и тому подобными времяпрепровождениями; в английском языке существует идиома «to get one's flannels» (досл. «получить фланелевый костюм»), означающая «попасть в школьную футбольную или крикетную команду».}, что есть, катались по реке на лодках. Плоскодонки{Плоскодонки, управляемые шестом (punts ) пользуются большой популярностью среди оксфордских студентов; на таких лодках катаются по реке Чируэлл.} для меня в ту пору были столь же непривычны, как верблюды, но позже я научился с ними управляться…..