Джон
Шрифт:
С четой Аллертонов, равно как и другими парами (Шерин-Халк, Меган-Дэлл, Рен и Эллион), я всегда отлично ладила, вот только чувствовала, что у них другая жизнь – своя. Конечно, любой из них был бы рад меня видеть и счел бы за удовольствие отвлечь сторонней беседой, вот только хотелось другого – душевного комфорта. А такой, как ни странно возникал у меня либо с Тайрой, либо с Дэйном, либо – да-да, невероятно, но факт – с Баалом.
Хм, Баал.
Стоило темноволосому брюнету всплыть в памяти, как следом вспомнился и тот факт, что всего
Интересно, кого? И удалось ли задуманное? Ведь мне тогда срочно пришлось портироваться назад – вызвал Дрейк, – и конца истории я так и не узнала.
За окном призывно шумела листва – хотелось выйти и прогуляться, просто подышать; интересно, была там замешана женщина?
Пересилило любопытство; я села на кровати. А почему бы не наведаться в гости и не выяснить детали? А заодно извиниться, что так спешно исчезла, и не выпить чайку?
И – сказано-сделано! – бодрая духом, я принялась собираться.
Я знала, что это однажды случится.
Вот знала.
И представляла себе это именно так, только не думала, что Баалов зад такой волосатый…
О чем я обычно думаю, когда совершаю прыжок? О человеке, конечно же, – вспоминаю, как тот выглядит, воспроизвожу в памяти лицо, голос, пытаюсь ощутить, что стою рядом с ним, могу его коснуться. Перемещаясь в неизвестном направлении, я неизменно полагаю, что окажусь либо на улице, либо в чужом доме, либо в машине (кинотеатре-магазине-ресторане) – да мало ли где?
Но только не в спальне.
И не в тот самый момент, когда эта самая волосатая попа ритмично и очень динамично ходит вверх-вниз, не когда из-под мужского (и совершенно голого) тела торчат и покачиваются в такт женские ноги, не когда все помещение наполнено сладострастными стонами, рыками, скрипом и запахом вершащегося прямо сейчас на моих глазах секса.
Наверное, я была очень красная.
Очень.
И очень смущенная.
И хорошо, что делая шаг назад перед тем, как перенестись домой, я ни обо что не запнулась.
Дурочка! Дурочка! Ну, нельзя же быть такой наивной дурочкой?
Издержки телепорта, блин. И что с того, что до этого самого момента Регносцирос всегда был один? Это ведь совсем не означало, что он всю оставшуюся жизнь проведет один? А если бы меня заметили? Если бы эта самая дама, едва видневшаяся из-под его тела, случайно в разгар процесса открыла глаза и обнаружила стоящую у дверей незнакомку – о чем бы она подумала? О том, что я – его любовница? Бывшая любовница? Настоящая? Ужас!
А если бы меня увидел сам Баал? Да гнал бы он меня тогда из дому поганой метлой. И поделом.
Сидя на скамейке в собственном саду, я испытывала стойкое чувство вины и оттого вздыхала. Чужие крепкие ягодицы все еще продолжали ходить перед глазами, а в носу накрепко засел запах пота. Блин…
Надо было, конечно,
Стыдно. И даже грустно. Наверное, я сегодня устала и потому забылась. Наверное, впредь буду умнее. Ведь хорошо, что все хорошо кончается, – я здесь, а они ничего не знают…
Да, этим вечером я действительно была здесь – тонущая, как и все вокруг, в лучах заката – одинокая и потерянная, утомленная и, честно говоря, расстроенная.
Устала. Просто устала – день такой. Просто рядом нет Дрейка, просто уехала Тайра, просто я обчиталась тяжеловесной ерунды и совершенно забылась – перестала мыслить логически.
Ничего, завтра новый день. Завтра будет лучше.
Глава 2
– Скажи, как можно было посоветовать мне эту книгу – дать ее в виде задания, – и выделить на ознакомление всего один день? Да там не то, что недели не хватило бы, там не хватило бы века, чтобы во всем разобраться. Разве же это честно?
Дрейк выслушивал мою гневную тираду, длящуюся без остановки уже минуты четыре, с непроницаемым выражением лица – лишь загадочно поблескивали с экрана прищуренные глаза.
– Я целый день пыталась впихнуть все это в голову! Целый день – крест даю – вот даже не отрывалась! А к вечеру чуть не умерла от передозировки информации, из которой не поняла и процента. Да, конечно, помню, ты предупреждал, что не все сразу, но тут не просто «не сразу» – тут нужна встраиваемая в голову флэшка памяти, чтобы запомнить хотя бы три названия этих многочисленных точек на китайском… А они там ВСЕ на китайском! Все, представляешь?!
– Представляю. И помню их все до единой.
Нет, этим утром мне однозначно хотелось размазать о его физиономию торт – купить самый нежный кремовый и с размаху зашвырнуть его, если не в самого Дрейка, то уж точно в экран. Гений запоминания, блин! Ходячий шедевр на ножках. И откуда такие берутся? Уж точно не рождаются от простых смертных.
А он еще и улыбался – мой ненаглядный. Смотрел, как я жалко швыркаю носом (угу, этим утром я проснулась с жутким насморком, а сей факт, как известно, еще никому не добавлял хорошего настроения), и как будто даже сочувствовал. По крайней мере, взирал тепло, с пониманием.
У-у-у-у! Точно кого-нибудь удушила бы! Лучше бы я сегодня – больная – осталась в постели, лучше бы перележала этот день в тишине и одиночестве, чем сидеть здесь теперь и доказывать, что вчера я честно пыталась что-то делать, а в ответ слышать, что для других все, оказывается, очень даже «просто».
– Ди.
Я знала этот тон – мягкий, вкрадчивый.
– Что?
И еще раз шумно высморкалась. Жаль, что вместе с насморком не пришла температура и не заболело горло, – тогда была бы веская причина для «прогула». А так я – излишне ответственная – снова сидела в пустом кабинете за узкой партой и заворачивала в носовые платочки карандаши.