Джонни и "Зов предков"
Шрифт:
– Только ты, ещё остался с деньгами, золото моё конопатое, - грустно усмехнулся Карл, не сумев скрыть от Джона азартно блеснувших хитрющих глаз. Не просто ж так он способствовал сбору средств в промежуточных карманах. У него не было сомнений в том, что Джонни оберёт всёх, поэтому он всё сделал, чтоб Джонни обобрал только инструкторов рядовым на радость. Типа, для торжества справедливости. А инструкторам их любить и по должности не положено.
Джон спокойно бросил на подставку для шаров полтинник, собрал шары в рамку и без особого блеска разбил. Инструктор-оружейник, улыбнувшись, положил свою денежку рядом и приступил к разделке. Мастер, на взгляд Джона, довольно неубедительно пару раз ошибся, и Джон «азартно наказал» дядьку. Тот потребовал отыгрыша и повторил шоу. Джонни цвёл торжествующей улыбкой, как от него и ожидали. Оружейник мог потребовать квит, но предложил удвоить. По его расчетам у сопляка больше и быть в карманах не могло. Джонни изобразил суровую решимость
Джон, передохнув, снова взялся за кий уже со спокойствием обречённого. Он знал, к чему снова приведёт его эта игра, ему нужно было лишь продержаться подольше. Пауль машинально добил четвёртую кружку кофе, не отрывая глаз от разыгранной драмы. Что-то в простецкой физиономии Джонни заставляло его вглядываться, стараясь понять, что же это? Игра света и тени, или ему не чудится в нём настоящий бес, какими их рисуют в книжках сказок бабушкиной родины? Джонни больше не отходил от стола. Он всё меньше уделял внимания тому, как выглядят его выигрыши, просто действуя самым прямым образом, без лишних затей и красивых финтов. Своих противников он знал достаточно хорошо и ставил перед ними самые неудобные задачи, выигрывая по большей части на их ошибках. Но некто живущий в его душе, как будто сам дух игры, требовал своего – насмешки, издёвки, размазывания по сукну. Карл видел, что друг на грани и, повинуясь тому же правило о счёте до десяти, решил сворачивать шоу – незачем всем видеть странности Джонни.
– Чарли, а что же ты не сыграешь? У тебя, что ли, тоже кончилось лаве? – завистливо подначил его свежевыпотрошенный приятель. Молодёжь к тому моменту уже спокойно могла идти баиньки.
– С Джоном?! – изумился Карл, - да ни в жизть! Все на Джона! С любым противником! – вывалил он на карточный столик из карманов смятые бумажки, все заработанные ими деньги за месяц учёбы и спекуляций.
Народ разглядел, что это такое положено на стол, зашевелился как-то судорожно возбуждённо, а Пауль умненько вынул из кармашка блокнотик, ручку, записал «Пол До-ки – 100» и положил на свой стол сотню.
– Джон, а ты на себя ставишь? – уточнил азартный юный жандарм. Джон, уже рассеянно безразлично пожав плечами, выложил все выигранные деньги на стол Карла, - мы с ним на один карман.
– Сколько партий играешь? – уточнил рукопашник. – Три вывезешь? Поли, дружок, запиши мне на первую триста!
Пауль без улыбки принял деньги и записал инструктора. В банке Карла на кону первого гейма лежали две с половиной тысячи… Рукопашник передал кий химику, поставил ещё триста, а на столе Карла лежали четыре с половиной тысячи. К третьей партии ставка Джона и Карла уже равнялась восьми тысячам, и её вряд ли кто-нибудь мог достойно поддержать, со всех карманов наскребли несчастные три тысячи, но тут к собранию с почтительной просьбой обратился бармен клуба. Он вместе с выручкой внёс все свои деньги и взял кий.
Джону повезло, с ним ему почти не пришлось притворяться - парень смог побыть собой настоящим хотя бы четверть часа. Дядька оказался истинным маэстро, но ему не приходилось ещё встречаться в жизни с чудесами, и в духа игры он не верил. А Пауль заворожено смотрел на того, кто ему, не пьяному, не накуренному, просто не мог казаться. Победный дуплет от борта забил тот самый бес Этарха из бабушкиной книжки.
Зависла драматическая пауза, казалось, длимая с наслаждением всеми собравшимися. Люди как не хотели отпускать чудесный момент, и время послушно затормозилось. Но пискнула чья-то юная душа, не вынеся молчаливого упоения, писк поддержали, и через мгновенье он превратился в рёв молодого бизона перед свиданием. Улыбались даже инструкторы, соглашаясь со справедливой ценой за такое шоу. За общим криком Пауль не сразу понял брата, проговорившего.
– Ха! Теперь у нас есть с чем сыграть по-настоящему!
Игра по-настоящему
Игра по-настоящему началась с крупной взятки лейтенанту Да-на. Вообще–то, настоящая игра в понимании Джона – это реальная работа в развалинах и усиленная боевая подготовка. Джон считал стрельбу своим слабым местом, а о Карле и речи не было. Всего лишь за тысячу баксов лейтенант освободил Джонни и Карла от всякой ерунды, типа стояния на КПП и патрулирования, и дал свободный доступ на стрелковые тренировки. То есть в тир по желанию, а за отработкой огневого контакта – на тренировки любого отделения. Ещё тысяча ушла на репетиторов, главным из которых являлся сам лейтенант. Он согласился заниматься с ребятами
– Теперь я пойду на вас и буду расстреливать, попытайтесь в меня попасть, - возвестил он о начале шоу.
Тогда попасть в него парням не удалось. И на другой раз тоже. И на третий… В тот день их как ногами избили, а они инструктора не задели даже вскользь. Ребята озлобились, вновь стали идти навстречу просьбам сослуживцев подменить их на губе. И с должностью Зо-на прояснилось – это синекура, награда за заслуги. Но скучает лучший стрелок, а тут Джон с Карлом! Ребята старались не увлекаться, гауптвахта всё-таки не санаторий - когда начальник избивал их из пневматики, арестанты наслаждались покоем.
Да и другие были дела - работа в развалинах. За бильярдом и учёбой ребята сильно оторвались от жизни. Планы Карла развернуться с вискарём накрылись тазиком – вискаря в развалинах хватало. У любого водителя грузовика, бригадира, повара полевой кухни и так далее можно взять виски всего за пятёрку. Жандармы его даже не изымают – зачем он им? И в развалинах завелись настоящие крысы, привлечённые запахом чуждого им праздника жизни. Нападения на подгулявших солдатиков и даже офицеров стали обычными и результаты их выглядели просто омерзительно – мужиков если не убивали, то уродовали. Стали пропадать девушки-служащие, находили не всех, да и то лишь истерзанные тела. Произошло несколько нападений на общежития. Командование усилило посты и патрули – Джон даже не улыбался, вспоминая набеги родной стаи. Именно набеги, а это так – вылазки. Но не идти же с этим к командиру? А куда? Правильно – в развалины, зарабатывать денежку.
При таких реалиях дежурства там настолько потеряли привлекательность, что за подмену предлагали даже больше, чем за подмену на губе. На гауптвахте всё-таки точно не убьют. И очень кстати вернулся к обязанностям контуженный сержант – для полного выздоровления ему хватило всего одного дня «интенсивной терапии» Пауля. Поскольку его отделение разбрелось по другим командам, остались только Карл с Джоном, лейтенант сразу свалил на него занятия по строевой подготовке и поддержание общей дисциплины. То есть он гонял нарушителей по плацу, а если они кончались, не присылали никого, сам лазил по постам и следил за патрулями. Понятно, что Джону с Карлом плац не грозил бы даже если, отдавая сержанту честь, они прикладывались ботинком к сержантской заднице. Они ж из всего отделения единственные у него остались, их беречь нужно, а лучше вообще не замечать, забыть о них, и всё! Ребята этим нагло пользовались – ходили куда хотели и делали, что вздумается. Вернее, что вздумается Джону, Карлу и на КПП было неплохо… но тоскливо без Джона, если в развалинах. Вот и таскался за ним следом, ведь четыре ствола лучше двух, и даже два, если они у Джона, лучше этих обалдуев на КПП. Ребята, кстати, переняли манеру Зо-на, вооружались револьвером и магазинным пистолетом. В домах, подвалах, подземных коммуникациях и прочих любимых Джонни местах с винтовкой слишком неудобно. Хотя это для них уже было непринципиально, ребята справлялись со всем, что нашлось в оружейке.
Догулялись они до того, что к ним в компанию стали проситься, даже напрашиваться другие ребята. Большинство честно тянули службу без подмен, к тому же Зелёный этот достал – сержанта так прозвали, зелёнка долго не отмывается. И просто тянуть службу кое-кому стало неинтересно. . Джонни ребят не прогонял, но ставил жёсткие условия – во-первых, стрелковая подготовка, во-вторых, подчинение ему как командиру. Насчёт подготовки – готовьте денежки, Джонни договорится. Да и сами они уже могут кое-что преподать чисто по-дружески. Но ясно ведь, что у жандарма денег не густо, если он за кого-то дежурит – ребята выбирали второй вариант. Так, тем веселее! И Джон с Карлом в реальных декорациях срывали на ребятах злость, привитую Зо-на. Обучали, обучаясь – классика. Парни приходили и уходили, но возвращались регулярно. И Джон с Карлом несказанно обрадовались, узнав, что «их» ребята по их абонементу повадились к лейтенанту Да-на. Он за них ещё тысячу вытряс явочным порядком по факту оказания услуг – дескать огольцы сослались на Джона с Карлом! Но огорчаться не стали, Джон формировал отряд. По своей шакальей подготовке, расписал «постоянных» бойцов по ролям – картечь, винтарь, револьверы… Солдат, дозорный, разведчик! Ну, воспитан он так, его мозги иначе не работают!