Джонни-Мнемоник
Шрифт:
Я весь был облеплен опаленным белым пухом. Вот тебе и теннисные носки. Спортивная сумка превратилась в скомканный пластиковый наручник.
– Не понимаю, какого дьявола я в него не попал?
– Потому что он очень-очень ловкий. – Молли, обняв руками колени, раскачивалась на корточках с пятки на носок. – Ему перестроили нервную систему. Он фабричный продукт. – Она издала тихий, довольный смешок. – Я должна достать этого парня. Сегодня же ночью. Он лучший, кого я встречала. Номер один, высшая проба, шедевр.
– Что ты должна за два миллиона, так это вытащить меня из этой задницы. А этот твой дружок – его
– Тиба? Понятно. Видишь ли, Молли тоже бывала в Тибе. – И она показала мне свои ладони, слегка раздвинув пальцы. Пальцы были тонкие и ухоженные и по сравнению с полированными темно-красными ноготками казались мертвенно-бледными. Десять лезвий выскочили одновременно из скрытых под ногтями пазов: каждое – узкий, остро отточенный скальпель из бледно-голубой стали.
Я никогда не бывал подолгу в Ночном Городе. Здесь никто не покупал мою память – наоборот, здешние обитатели платили достаточно регулярно, чтобы о многом забыть. Поколения метких стрелков постоянно громили неоновые светильники, пока ремонтные бригады вообще не плюнули на свое безнадежное дело. Даже в бледном свечении дня своды куполов здесь были черны как сажа.
Куда ты собрался бежать, если самая богатая преступная организация в мире подбирается к тебе своими длинными холодными пальцами? Где ты спрячешься от якудза – они могущественны настолько, что владеют собственными спутниками связи и по меньшей мере тремя шаттлами? Якудза – настоящая транснациональная корпорация, такая же, как «Ай-Ти-Ти» или «Оно-Сендаи». За пятьдесят лет до моего рождения якудза уже подчинила себе триады, мафию и Корсиканский союз.
У Молли был наготове ответ: ты спрячешься в Адской Яме, в самом нижнем ее круге, где любое давление извне мгновенно порождает круговые волны ответной грубой угрозы. Ты укроешься в Ночном Городе. А еще лучше – ты спрячешься *над* Ночным Городом, потому что Адская Яма вывернута наизнанку и днище ее котла почти касается неба. Неба, которое Ночной Город никогда не видит, потея под собственным небосводом, сделанным из акриловой резины. Там, наверху, одни лишь нитехи, подобно химерам-горгульям, привычно копошатся во тьме со свисающими с губ контрабандными сигаретами.
Она же подсказала ответ и на другой мой вопрос:
– Значит, твоя голова заперта капитально, Джонни-сан? И никак эту программу без пароля оттуда не вытащишь? – Она отвела меня в тень за освещенной платформой «трубы». Бетонные стены были сплошь покрыты граффити – наслаиваясь из года в год, они превратились в один сплошной метарисунок гнева и безнадежности.
– Информация, которую я беру на хранение, вводится через модифицированный серийный протез, применяемый обычно в контраутической микрохирургии. – Я запустил ей сокращенную версию своего стандартного рекламного ролика. – Код клиента хранится в специальном чипе; кроме «кальмаров», о которых в нашем ремесле вообще-то говорить не принято, никто не может восстановить пароль. Хоть режь меня, хоть пытай, хоть накачивай наркотиками. Я его просто не знаю, да никогда и не пытался узнать.
– Кальмары? Это которые со щупальцами и ползают?
Мы очутились на опустевшем уличном рынке. Смутные фигуры, маячившие на другой стороне импровизированной торговой площади, усыпанной рыбьими
– Так называют сверхпроводниковые квантовые детекторы возмущений [02] . Во время войны их использовали для поиска подводных лодок и выкачивания информации из вражеских киберсистем.
– Вот оно что. Флотские штучки? Еще с войны? И такой вот «кальмар» сможет прочесть твой чип? – Она остановилась, и я почувствовал на себе взгляд ее глаз, укрытых за линзами-зеркалами.
[02]
По-английски – «Superconducting Quantum Interference Detectors», сокращенно – «squids» («кальмары»).
– Даже примитивные модели могут измерить силу магнитного поля с точностью в одну миллиардную геомагнитной – это как отыскать шепчущего на ревущем стадионе.
– Ну, копы уже могут это делать – при помощи параболических микрофонов и лазеров.
– Да, но при этом ваши данные все равно останутся в безопасности. – Во мне проснулась гордость профессионала. – Ни одно правительство не разрешит своим копам пользоваться «кальмарами» – даже секретной службе. Слишком много возможностей для междепартаментских склок: всем им охота устроить новый уотергейт.
– Флотские штучки... – Она задумалась, в тени сверкнула ее улыбка. – Флотские штучки... Тут, внизу, есть у меня дружок, который служил во флоте. Его зовут Джонс. Я думаю, тебе стоит с ним познакомиться. Он, правда, сидит на игле. Так что придется ему что-нибудь принести.
– Он наркоман?
– Он дельфин.
Он был больше, чем просто дельфин, – любой нормальный дельфин вряд ли бы отнесся к нему как к своему собрату. Я смотрел, как лениво он кружится в своей оцинкованной цистерне. Вода перехлестывала через край, заливая мои ботинки. Киборг. Пережиток последней войны.
Он высунулся из воды, и взгляду предстало закованное в бронированные пластины тело. Это было открытой издевкой над его сущностью: изящество, отпущенное ему природой, почти полностью потерялось под грубым и допотопным панцирем. В уродливых выпуклостях по обеим сторонам черепа были установлены сенсорные датчики. Множество серебристых шрамов мерцало на открытых участках его светло-серой кожи.
Молли свистнула. Джонс взмахнул хвостом, и через край цистерны выплеснулся еще один фонтан.
– Что это за место? – спросил я, всматриваясь в едва различимые в темноте звенья ржавой цепи и какие-то укрытые брезентом предметы. Над цистерной нависала громоздкая деревянная рама, увитая рядами пыльных рождественских фонариков.
– «Фанлэнд», «Страна развлечений». Зоопарк и карнавальные шествия. «Не хотите ли поговорить с Китом-Воином?» И все такое прочее. Как будто Джонс похож на кита...
Джонс высунулся опять и остановил на мне свой древний печальный взгляд.
– А как он разговаривает? – Мне вдруг очень захотелось бросить все и уйти.
– Тут своя хитрость. Скажи «привет», Джонс.
И все лампочки сразу же загорелись. Замигали разноцветные огоньки – красный, белый, голубой.