Джонни Оклахома, или Магия массового поражения
Шрифт:
Темноту прочертил огонёк, и в глубине гномьего строя полыхнуло ярким пламенем. Кто-то не выдержал и швырнул кувшин с зажигательной смесью, приготовленной для поджога башен? И ведь неплохо получилось!
– Бросайте в них зажигалки!
Замечательную штуку придумал риттер фон Крупп – в каждом кувшине, не касаясь содержимого, горит пропитанный неизвестной дрянью фитиль, и если разбить хрупкую посудину… Очень удобно – не нужно каждый раз возиться с огнивом, да и разгорается земляное масло лучше.
Таких зажигательных снарядов всего
Сильный толчок сбил графа с ног, и вставший на его место фон Крупп воткнул меч прямо в горящую бороду разъярённого гнома.
– Извините, сэр Людвиг, но вы немного отвлеклись, – прокричал он, повернувшись к Оклендхайму.
– Пустое, сэр Франц! – Граф поднялся и успел отвести клинком наконечник копья, направленного риттеру в спину. – Не пора ли уходить, сэр?
И тут строй коротышек, и без того изрядно поредевший от зажигательных снарядов, словно взорвался изнутри. В дрожащем свете горящего земляного масла было видно, как разлетаются гномы. И чаще всего – разлетаются по частям. Неизвестный союзник орудовал секирой, и даже казалось, будто та достаёт наёмников чуть ли не на десяти шагах. Бред, конечно… такие топоры встречаются лишь в сказках о древних героях.
– Отец, ты живой? – Вынырнувший откуда-то виконт Оклендхайм напугал графа перемазанным сажей лицом. Ну прямо вылитый нечистый… – Ага, живой!
– Джонни? Откуда? – Сквозь вопли и шум боя плохо слышен даже собственный голос.
– Оттуда! – непонятно чему улыбнулся виконт и запустил вдаль россыпь мелких шариков, засветившихся синим светом. – Сейчас кому-то будет не до нас! Вова, шашки у тебя?
– Что? – Норвайский рикс, а секирой орудовал именно он, срубил ещё одного бородача.
– Шашки!
– Тут они! Идём к башням?
Вмешательство норвайца окрылило оклендхаймцев, и гномью полусотню смели, как веник сметает осколки разбитой посуды. Коротышки отступили. Но надо отдать им должное, отступили организованно, унося с собой раненых и обожжённых. Граф даже позавидовал – его бойцы на такое не способны и если начнут драпать всерьёз, то и оружие побросают. И ведь совсем чуть-чуть до этого не дошло. Ну ничего, были бы мечники, а мечей мы накуём!
Джонни и сэр рикс недолго копошились в темноте – буквально через пару мгновений оба прибежали обратно, причём норваец постоянно оглядывался и кричал:
– Ты, сундук железный, уходи оттуда! Сейчас как ё…
Что там должно было случиться, граф так и не расслышал – несколько одновременных вспышек ослепили сэра Людвига, а потом грохочущая металлом тень опять сбила его с ног, прижав к земле.
– Вот же… – сквозь звон в ушах пробился голос рикса. – Они там живые? Эй, кто-нибудь, поднимите сэра Людвига!
– Живой я, – откликнулся Оклендхайм-старший, а когда с него сняли человека в знакомых доспехах, удивился: – Риттер? Сэр Франц, вы второй раз спасаете мне жизнь!
– Он не специально. – Норваец
Граф ничего не понял из объяснений, но зауважал рикса ещё больше. Если бы не боль в пояснице, куда пришёлся основной удар риттера, обнял бы от избытка чувств.
– Салютуем доблестному сэру Францу фон Круппу! – крикнул Оклендхайм-младший и запустил в небо жёлтых светлячков.
Вова мысленно охнул, а вслух заорал:
– Бежим нафиг отсюда!
Джонни обернулся с удивлённым видом:
– Мы разве ещё не повоюем?
– Ты дал жёлтые ракеты, идиот! Точно вверх!
– И чего?
– И вызвал огонь на себя.
– Ух, мля… Бежим!
Никто не успел убежать – вопль ужаса зародился где-то в темноте, усилился, поддержанный новыми криками, и ближайший к графу мечник вдруг упал на землю и забился в падучей, пуская пену изо рта. Его тело выгнулось дугой… хруст переламываемых собственными мышцами костей больно царапнул нервы…
– Держи! – Кто-то сильно дёрнул сэра Людвига за руку, и в раскрытую ладонь впечаталось что-то твёрдое и горячее. – Сожми и держи!
Пока граф с удивлением рассматривал золотую гривенку, норвайский рикс бросился к виконту и ухватил того за грудки:
– Колдуй!
– Как?
– Колдуй, а то сейчас все сдохнут!
– Не умею!
– Плевать! – Вертикальные даже ночью зрачки демона полыхнули яростью. – Ну?
Джонни его не услышал – взорвавшееся в голове пламя гудело, заглушая все звуки, и требовало выхода наружу. Вот оно ушло в ноги… вернулось обратно… заметалось… запульсировало в ладонях.
– Мать вашу! – Свет из ладоней ударил в небо. Так зенитные прожекторы ищут вражеские бомбардировщики. Вспыхнули низкие облака…
Вспыхнули и опустились вниз знакомой красной пеленой, окутывая каждого человека, будто заботливая мать укрывает одеялом спящего ребёнка. Окутали человека, но не эльфа или гнома.
Спустя несколько мгновений стихли крики боли…
– Что это было, господа? – Риттер фон Крупп стоял на коленях и вытирал пену, не обращая внимания, что кольчужная перчатка раздирает губы в кровь.
– Дружественный огонь, – пояснил норваец, приматывающий обломки копейного древка к сломанным ногам неизвестного мечника с гербом Оклендхаймов на накидке. – Он же френдли файр.
– Понятно. – На самом деле сэр Франц ничего не понял, но предпочёл не сознаваться в этом, чтобы не прослыть перед варваром необразованной деревенщиной. – Что же вы тогда назовёте недружественным?
Риттер замолчал и в сильном броске успел подхватить падающего навзничь Оклендхайма-младшего.
– Раненых в замок! – распорядился норваец, и что-то в его голосе никому не позволило возразить или оспорить право командования. – Виконта в первую очередь!