Джордж и Большой взрыв
Шрифт:
— Верно, — согласился Линн. — И это поразительно, не правда ли? При ближайшем рассмотрении не бывает двух одинаковых камней, тем более двух одинаковых планет, звёзд или галактик. В одних областях космического пространства нет ничего, кроме облаков газа да тёмной материи, а в других — пожалуйста: звёзды, астероиды, планеты — величайшее разнообразие! Однако же посмотри: вот мы здесь, в двух с половиной миллионах световых лет от Земли, а всё, что нас окружает, выглядит не таким уж незнакомым. Этот астероид вполне мог бы находиться в нашей Солнечной системе, а вон те звёзды — в нашем Млечном Пути. Разнообразие здесь проявляется так же, как и в нашей Галактике. Как по-твоему, Джордж, что это означает? Ответь — и я скажу тебе, зачем позвал тебя сюда.
— Это означает, — произнёс Джордж, вспоминая лекцию Эрика, — что всё и везде сформировалось
— Молодец! Приятно видеть, что хотя бы один из моих бывших учеников не зря просиживал штаны на уроках!
— Зачем вы притащили меня сюда? — спросил Джордж, осмелев. — Что вы опять натворили?
Однородность пространства
Чтобы применить общую теорию относительности к Вселенной в целом, мы обычно делаем следующие допущения:
• все места в пространстве ведут себя одинаково (однородность)
• и все направления в пространстве имеют одинаковые свойства (изотропность).
Отсюда мы получаем картину Вселенной, которая:
• обладает однородностью пространства
• начинается с Большого взрыва
• и затем равномерно расширяется во всех направлениях.
Эту картину убедительно подтверждают астрономические наблюдения — то, что мы видим в космосе с помощью наземных и космических телескопов.
Поскольку одни и те же законы физики применимы повсеместно, мы предполагаем, что все галактики образуются сходным образом. Следовательно, звёзды, планеты, астероиды, кометы в дальних галактиках должны быть похожи на звёзды, планеты, астероиды и кометы нашего Млечного Пути.
И всё же Вселенная не может быть полностью однородна в пространстве, иначе как бы в ней появились галактики, звёзды и звёздные системы, планеты и люди? Чтобы понять, как возникли и начали сжиматься первые облака газа и тёмной материи, необходимо допустить мельчайшую рябь в этой однородности.
Откуда взялась эта изначальная рябь, пока не до конца понятно. Согласно лучшей на данный момент теории, она произошла от мельчайших квантовых колебаний, которые усилились в ходе стремительного расширения — инфляции, — происшедшего за крошечную долю самой первой секунды после Большого взрыва.
— Меня не слишком радует ваш тон, молодой человек, — произнёс Линн саркастически, как в те времена, когда был учителем Джорджа.
— А меня не слишком радует, когда говорящие хомячки забрасывают меня в космос! — не остался в долгу Джордж.
— Конечно-конечно, понимаю, — поспешно согласился Линн. — Неприятно, когда всё бегом-кувырком. Но я не нашёл другого способа с тобой связаться.
— Да что вы говорите? — съязвил Джордж. — Можно подумать, это не вы влезли ночью ко мне в дом и сунули в учебник записку.
— Ну я, я. — Линн явно нервничал, и это было подозрительно. Он совсем не походил на прежнего самонадеянного Злинна, который творил чёрные дела, не ведая сомнений. — А как ещё мне было привлечь твоё внимание? Эрика я дома не застал — пришлось забежать к тебе и оставить сообщение.
— Но если это так важно, почему же вы не пришли открыто, средь бела дня, как нормальный человек?
— Да не могу я! — с досадой сказал Линн. — Не могу никуда ходить и ничего делать, потому что я у них под колпаком. Влип по уши. С прошлой ночи, когда мне удалось вырваться и заглянуть к тебе и к Эрику, они висят у меня на хвосте. Они, правда, не знают, что я был у тебя, но знают, что где-то я был, и глаз с меня не спускают. Так что я не мог связаться с тобой и уж тем более с Эриком земными способами. Только в космосе и можно спокойно поговорить. Это наш единственный шанс им помешать.
— Кому — им? — спросил Джордж. — Кто за вами следит?
— ТАБАК, — ответил Линн. — Они везде, повсюду! — Он заозирался
— По-моему, вы описываете тёмную материю, — заметил Джордж. — Которая невидима и составляет двадцать три процента известной Вселенной.
— Джордж, — пылко произнёс Линн, — ты даже не представляешь, как ты прав! Эти люди — тёмная материя человечества. Мы их не видим, но знаем о них по тому воздействию, которое они оказывают на окружающую Вселенную.
В кои-то веки он говорит от души, подумал Джордж, — если, конечно, допустить, что у Линна есть душа.
— Люди в чёрном, которые хотели прорваться на лекцию Эрика, — это были они?
— Да, но то была лишь малая часть. Их гораздо, гораздо больше. Это колоссальная разветвлённая сеть. Я тоже был там, на демонстрации протеста, но мне не удалось к тебе подобраться. Пробовал вызвать тебя через того мальчишку, да не вышло.
— Я так и знал! — воскликнул Джордж. — Я понял, что это были вы. Но только не мог сообразить, зачем я вам нужен… Никак не пойму, для чего ТАБАК это делает. Что же плохого, если Эрик откроет теорию всего? Неужели это так опасно — понять, с чего началась Вселенная?
— Это для нас с тобой, Джордж, открытие теории всего было бы огромным шагом вперёд, а для них это страшный, сокрушительный удар.
— Из-за истинного вакуума? — спросил Джордж.
— Да нет, — махнул рукой Линн. — Лидеры ТАБАКа вовсе не верят ни в какой пузырёк из Большого адронного коллайдера, который якобы разорвёт Вселенную на мелкие кусочки. Они сочинили это, чтобы всех запугать, чтобы больше народу вступало в их организацию, чтобы сеть разрасталась. А боятся они на самом деле совсем другого.
— Чего же?
Астероид, на котором они стояли, двигался по своей орбите вокруг очень яркой молодой звезды — на миллиарды лет моложе нашего Солнца. Вдруг прямо на глазах у Джорджа два каменных осколка, каждый длиной в пару сотен метров, врезались один в другой. Удар был подобен ядерному взрыву; густое облако пыли начало расплываться во все стороны.
Эта молодая звёздная система была местом очень неспокойным: вокруг центральной звезды носилось множество таких обломков. Со временем здесь сформируются планеты и притянут к себе все обломки, оставшиеся после таких столкновений; пока же тут царит хаос, и это очень, очень опасное место. С другой стороны, подумал Джордж, Линн сейчас как выдаст что-нибудь — и любое место во Вселенной покажется безопаснее планеты Земля…
— Руководство ТАБАКа убеждено, что опыты Эрика в конечном итоге приведут к совсем другим результатам, — сказал Линн. — Они думают, что наука, получив теорию всего, найдёт ей самые разные применения. Например, учёные создадут новый источник экологически чистой, недорогой и возобновляемой энергии.
— Но кто же этого не хочет? — воскликнул Джордж.
— Мне удалось проникнуть в их сверхсекретные файлы, касающиеся членства в организации, — сообщил Линн, — так что я один из очень немногих, кому известны настоящие лидеры ТАБАКа. В первую очередь это владельцы крупнейших корпораций, которым выгодно, чтобы мы по-прежнему пользовались углём, нефтью, газом, атомной энергией, а не искали новые источники возобновляемой энергии. Они боятся, как бы эксперименты на Большом адронном коллайдере в один прекрасный день не подсказали человечеству пути к дешёвой и экологически чистой энергии.
— Фу! — скривился Джордж. — Это те самые негодяи, которые загрязняют океаны и отравляют атмосферу газами, вызывающими парниковый эффект?
Он подумал о своих родителях — борцах за спасение планеты Земля. Они ведь просто хорошие, добрые люди, которые заботятся о будущем своей планеты. Разве есть у них шансы в борьбе с такими могущественными противниками?
— Но это не всё, — продолжал тем временем Линн. — В ТАБАК ещё входит группа людей, которые опасаются, что, когда будет создана теория, объединяющая четыре основных взаимодействия, на Земле прекратятся войны. Теория всего поможет понять, что все мы — единое целое, представители одного рода человеческого, и тогда мы, вместо того чтобы воевать, начнём вместе решать проблемы нашей планеты. Прекратится борьба за природные ресурсы, богатые страны начнут помогать бедным…