Джульетта
Шрифт:
– Ты уверена, что он за тобой следил?
– не поверил Умберто.
– Может, он…
– Умберто, - перебила я, - он был одет в тренировочный костюм.
Мы оба знали, что для Умберто лишь последний негодяй пойдет по центральной улице в спортивном костюме.
– Может быть, он хотел залезть к тебе в карман?
– неуверенно предположил Умберто.
– Увидел, как ты выходишь из банка, и решил, что ты сняла деньги.
– Может. Вот чего я точно не пойму, с какой радости кому-то красть шкатулку. В ней нет ничего о «Глазах Джульетты»…
– «Глазах Джульетты»?!
–
– Я со вздохом плюхнулась на неразобранную постель.
– Вроде бы это и есть сокровище. Но если тебе интересно мое мнение, я думаю, все это просто большая афера. Наверное, мама с теткой Роуз сидят сейчас в раю и хохочут надо мной. Ладно… Как у тебя дела?
Мы поговорили еще добрых пять минут, прежде чем я выяснила, что Умберто живет не в доме тетки Роуз, а в нью-йоркской гостинице и ищет работу. Я не могла представить его в качестве официанта на Манхэттене, натирающего пармезан на макароны посетителям. Видимо, он разделял мои чувства, но голос у него был усталый и подавленный. Мне очень хотелось утешить Умберто, сказав, что я вышла на след большого сокровища, но, несмотря на обретение маминой шкатулки, я не представляла, с чего начать.
ІІ.ІІІ
Смерть выпила мед твоего дыханья,
Но красотой твоей не овладела.
Сиена, год 1340-й от Рождества Христова
Смертельного удара так и не последовало.
Вместо этого брат Лоренцо, все еще стоявший на коленях и шептавший молитву в шаге от негодяя, услышал короткий отвратительный хрип. Дрожь сотрясла всю повозку, послышался глухой звук упавшего на дорогу тела, и наступила тишина. Робко приоткрыв один глаз, брат Лоренцо убедился, что несостоявшийся убийца уже не нависает над ним с обнаженным мечом. Тогда чернец нервно вытянул шею - посмотреть, куда это бандит так внезапно исчез.
Он лежал на краю придорожной канавы, изломанный и окровавленный, - человек, который еще несколько секунд назад был самоуверенным предводителем шайки грабителей. Каким простым и хрупким он выглядит теперь, подумал брат Лоренцо, с кинжалом, торчащим из груди, и струйками крови, стекавшими из дьявольского рта в ухо, немало слышавшее напрасной слезной мольбы.
– Матерь Божья!
– Чернец благодарно воздел к небесам сложенные руки.
– Спасибо тебе, о Пресвятая Дева, спасшая жизнь твоего недостойного служителя!
– Пожалуйста, пожалуйста, брат, только я не дева.
Услышав какой-то загробный голос и спохватившись, что говоривший находится совсем близко и весьма грозно выглядит в шлеме с плюмажем, кирасе и с копьем в руке, брат Лоренцо вскочил на ноги.
– Святой Михаил!
– воскликнул он с восторгом и ужасом.
– Ты спас мне жизнь! Этот человек - негодяй, он едва не убил меня!
Святой поднял забрало, открыв юное лицо.
– Да, я так и понял, - сказал он вполне человеческим голосом.
– Но вынужден снова тебя разочаровать - я и не святой.
– Кто б ты ни был, благородный рыцарь, - вскричал брат Лоренцо, - твое появление поистине чудо, и я уверен, что Пресвятая Дева щедро вознаградит
– Спасибо, брат, - отозвался молодой рыцарь. В его зеленых глазах заплясали лукавые искры.
– Будешь говорить с ней в следующий раз, передай, что меня вполне устроит награда на земле. Другая лошадь, например. С этой я уж точно опозорюсь на Палио.
Брат Лоренцо моргнул раз-другой. Он постепенно начинал осознавать, что его спаситель сказал правду: он отнюдь не святой. А судя по вольным речам о Деве Марии, он, как ни прискорбно, еще и не слишком благочестив.
В тишине отчетливо послышался тихий скрип крышки гроба - его обладательница пыталась украдкой рассмотреть своего храброго спасителя. Брат Лоренцо поспешно уселся сверху, чтобы ей помешать. Чутье подсказывало ему, что эти двое молодых людей не должны знать друг друга.
– В каких краях ты воевал, доблестный рыцарь?
– начал он, решив держаться учтиво.
– Едешь ли ты в Святую землю или возвращаешься домой?
Собеседник в кирасе не поверил своим ушам:
– Откуда ты взялся, чудак? Уж монах-то должен знать, что времена Крестовых проходов миновали!
– Он показал на Сиену: - Эти холмы, эти башни и есть моя святая земля!
– Тогда я искренне рад, - поспешно заверил брат Лоренцо, - что прибыл сюда не с дурными намерениями!
Рыцарь, однако, не был в этом убежден.
– Позволь спросить, - начал он, прищурившись, - что привело тебя в Сиену, монах? И что ты везешь в этом гробу?
– Ничего.
– Ничего?
– Рыцарь оглянулся на мертвое тело у канавы.
– Станут Салимбени проливать кровь из-за пустяка! Уж наверняка у тебя там что-то ценное?
– Вовсе нет!
– настаивал брат Лоренцо. Он еще не оправился от потрясения и не мог вложить достаточно убедительности в свои слова, чтобы развеять подозрения незнакомца, столь хорошо владеющего искусством убивать.
– В этом гробу лежит один из моих бедных братьев, ужасно изуродованный после падения с нашей колокольни три дня назад. Я должен сегодня доставить его мессиру… семье в Сиену.
К огромному облегчению монаха, подозрительное выражение на лице рыцаря сменилось сочувствием, и он больше не расспрашивал о гробе. Отвернувшись, он нетерпеливо посмотрел на дорогу. Проследив за его взглядом, брат Лоренцо не увидел ничего, кроме закатного солнца, и тут же вспомнил, что лишь благодаря этому юноше, дерзкому посланцу Небес, он может продолжать свой путь, и, слава Создателю, без всяких опасностей.
– Кузены!
– крикнул его спаситель.
– Наш пробный заезд встретился с препятствием в лице этого несчастного монаха!
Только тут брат Лоренцо увидел пятерых всадников, возникших прямо на фоне солнечного диска. Когда они подъехали, он разглядел, что это совсем молодые люди, занятые какими-то состязаниями. Они не были вооружены; один из них, сущий мальчишка, держал большие песочные часы. При виде мертвого тела у края канавы он выронил свою ношу, и на стекле появилась большая трещина.
– Дурная примета перед скачками, - заметил рыцарь.
– Может, наш святой отец отгонит нечистого парой молитв? Так что, брат, найдется у тебя благословение для моей лошади?