Джулс, охотник за головами
Шрифт:
– То, что она сделала, не было бунтом. Это был откровенный эгоизм.
– Да, так оно и было. И ты можешь быть уверена, что твоя мать заплатила за то, что она сделала.
– Ага, точно, – фыркнула я.
– Это правда. Несмотря на то, что ты думаешь, эти первые несколько лет были не самыми лучшими. Я думаю, она много раз сожалела о том, что сделала. Держу пари, она даже хотела вернуться, но не знала как.
– Хм, это называется «Дельта»16 или «Юнайтед»17. Они доставят
Тетя Вивиан вздохнула.
– Да, я знаю, в твоем возрасте это кажется таким простым, но иногда ты заходишь так далеко, что не знаешь, как вернуться.
– Так к чему вы клоните, тетя Вив? Я имею в виду, вы хотите, чтобы я вела себя хорошо с мамой? Например, притвориться, что все не так как есть, и что у нас идеальные отношения матери и дочери?
Она погрозила мне пальцем, как всегда делала Большая мама.
– Гнев – опасная эмоция, Джулианна. Оно разъедает нас, пока мы не становимся твердыми и горькими оболочками наших прежних «я».
– Так скажите мне, что вы хотите, чтобы я сделала, – ответила я.
– Расслабься немного. Дай своей матери шанс. Не играй в каждый разговор так расчетливо, как в шахматную партию. Постарайся ценить ее такой, какая она есть, а не такой матерью, какой ты надеялась ее видеть.
Я взвесила слова тети Вив. В глубине души я знала, что она права. Мама никогда не будет такой матерью, какой я хочу ее видеть. Из-за этого я могла бы смириться и постараться быть настолько милой, насколько это возможно, независимо от того, насколько мне больно.
– Ладно, хорошо, я постараюсь.
Тетя Вивиан улыбнулась и потянулась, чтобы обнять меня.
– Это моя девочка. – Когда я отстранилась, она обмахнулась веером. – Господи, нам лучше вернуться домой до того, как я умру. Здесь очень жарко.
Я рассмеялась и пошла в ногу с ней. Тетя Вивиан показала пальцем, когда мы проходили мимо кирпичного особняка.
– А вот и Мерсер хаус, где жил Джим Уильямс18. – Заметив мое непонимающее выражение лица, тетя Вив усмехнулась. – Ты знаешь, это был большой общественный скандал из-за того, Джим застрелил этого негодяя Дэнни Лэнсфорда в целях самообороны или хладнокровно. Его судили четыре раза. Там была книга об этом «Полночь в саду добра и зла», и они сняли фильм.
– О да, теперь я вспомнила.
У меня было смутное воспоминание о просмотре фильма перед тем, как мама ушла. Она все время сидела на краешке стула, рассказывая нам, как она связана с некоторыми известными людьми и местами в фильме.
– Меня приглашали на все его вечеринки. Поэтому я даже была на последней рождественской вечеринке перед его смертью. У него случился сердечный приступ в той самой комнате, где застрелили Лэнсфорда. Очень грустно.
Мы продолжали идти обратно по улице. Когда мы завернули за угол, тетя Вивиан посмотрела на один из домов.
– Эй, привет, – окликнула она хорошо одетую женщину, стоявшую на крыльце.
С одной из этих фальшивых
– Привет, Вивиан. Как твои дела? – спросила она.
– Просто прелесть, Линетт, спасибо. А твои?
– Хорошо.
– Позвольте представить тебе дочь Аннабель, Джулианну.
Линетт смерила меня взглядом с головы до ног и неохотно протянула руку.
– Очень приятно с тобой познакомиться. – По тому, как она это произнесла, я поняла, что это было совсем неприятно.
– Я тоже рада с вами познакомиться.
По какой-то причине Линетт показалась мне знакомой. Прежде чем я успела сообразить, что происходит, черный «Мерседес» с откидным верхом с визгом въехал на подъездную дорожку, едва не задев нас. Из машины появилась фигура, и я ахнула.
О. Мой. Бог. А вот и он. Джексон Маршалл во плоти. И это было значительное количество плоти, так как он, по-видимому, только что пришел с тренировки. Он снял рубашку и был одет только в красные спортивные шорты и кроссовки. У меня, возможно, не было большого опыта общения с парнями, но я знала, что такое праведное тело, когда видела его. Видя его таким, задумалась, учитывая отсутствие опыта у парня и его крайнюю сексуальность, как я вообще смогу подобраться к нему достаточно близко, чтобы вытянуть из него хоть какую-то информацию.
– Джексон, у нас гости, – позвала Линетт, и на ее лице появилось презрительное выражение.
Наверное, показывать нам с тетей Вивиан свою блестящую голую грудь считалось в высшей степени неприличным. Он неохотно полез в сумку и вытащил рубашку. Я разочарованно вздохнула, когда он натянул ее через голову.
Затем он подбежал к нам. Тетя Вивиан одарила его своей самой жизнерадостной улыбкой.
– Ну и ну, это ли не тот красивый молодой человек Джексон Маршалл.
Он ответил ей с улыбкой.
– Здравствуйте, мисс Вивиан.
– Джулианна, – начала тетя Вивиан, – этот красивый, крепкий молодой человек – парень твоей кузины Брин.
Я изо всех сил старалась не рухнуть лицом прямо в асфальт. Это было похоже на то, что мой мир содрогнулся и остановился на своей оси. Как такое могло случиться? Тот самый парень, с которым мне нужно было сблизиться, встречался с самым плохим человеком на планете. Это был просто кошмар.
Когда я наконец пришла в себя, тетя Вивиан говорила:
– Это дочь Аннабель, Джулианна Сент-Джеймс. Она приехала сюда из Техаса на лето.
Джексон протянул руку.
– Так приятно познакомиться с семьей Брианы.
– Я тоже рада с тобой познакомиться, – сказала я, пожимая ему руку.
Его улыбка, в отличие от улыбки матери, была искренней, и у меня возникло ощущение, что он не шутил, когда сказал:
– Может быть, мы с Брин немного покажем тебе город. Ну, когда она не занята своими ученическими делами и общением. – В его голосе послышалось раздражение, когда он упомянул, что Брин так занята.