Джума
Шрифт:
Капа взяла сумку и направилась к выходу.
– Капля!
– услышала за спиной и, обернувшись, увидела, что подруга смотрит на нее, как на тяжелобольную: - А пальто, шапка, сапоги? Ты же до аптеки не дойдешь, тебя "скорая" и так подберет... до дурдома. Капля, на улице - минус двадцать шесть!
– Ой, я точно умом тронулась, - спохватилась Капа.
– Похоже на то, - буркнула Вера, но в глаза ее смеялись.
– Капелька, так я возьму тортик?
– Бери, - улыбнулась Капитолина, на ходу запахивая пальто.
– И аванс за меня получи, хорошо?
– Я и Жеку заберу, - подруга махнула
– И уже в сердцах, но с нежностью, добавила: - От, малохольная!
Предварительно достав "двушки", Капитолина зашла в будку телефона-автомата, поплотнее прикрывая дверь. Несмотря на мороз и холод, тело покрылось противным, липким и горячим, потом. Под коленками ощущалось легкое покалывание, а в икрах - напряжение, словно она долго шла по покрытому наледью тротуару. Волосы под шапкой взмокли, в горле пересохло. Сердце скакало, как загнанный конь, из последних сил - то останавливаясь, то переходя в агонирующий, предсмертный галоп.
Дрожащими пальцами она набрала номер, который ее заставили выучить наизусть.
" Хоть бы ответили, - молила, устав биться в силках страха.
– Господи, пусть ответят сегодня... Господи, ну, пожалуйста..."
– Слушаю, - произнес приятный мужской голос с легким акцентом.
От неожиданности она громко икнула и вдруг с ужасом поняла, что все забыла!
– Слушаю вас...
– с нотками раздражения повторил тот же голос.
– Я... она... Вас... Василиса!
– закричала Капитолина, но, моментально сжавшись, испуганно обернулась. Рядом никого не было. Она глубоко вдохнула и торопливо выпалила: - Вам передает привет Василиса. Она просила сказать, что родственники в Чернигове и Ярославле тяжело переболели гриппом. Но она приезжет сегодня, второй вагон. Просила встретить.
– Какая Васил...
– начал было переспрашивать мужчина, но осекся и, не скрывая волнения, закричал в трубку: - Повторите еще раз, что вы сказали!
Она повторила. Не услышав ответ, проговорила настороженно:
– Алло? Вы слышите меня?
– Да, да...
– взволнованно откликнулся мужчина.
– Спасибо, большое спасибо!
– с чувством произнес он. И после секундного замешательства добавил: - Если вам когда-нибудь потребуется помощь - любая, обязательно позвоните по этому номеру. Обязательно, вы слышите?
– Да, - ошеломленно выдохнула Капитолина.
– Позвонить по этому номеру... И что сказать?
– Передайте опять привет от Василисы, - засмеялся мужчина.
– Спасибо, - проговорила она и быстро повесила трубку.
Выйдя из кабинки, прислонилась горячим, как после парной бани, лицом к заиндевелому, обжигающе ледяному стеклу. И... заплакала навзрыд.
Рядом кто-то остановился. Капитолина обернулась, одновременно пытаясь достать из кармана пальто платок, и встретилась взглядом с пожилым, но статным мужчиной. Он смотрел на нее с жалостью. Она смутилась, судорожным движением вытирая с лица слезы.
– Вас обидели?
– участливо спросил он.
Она покачала головой:
– Просто, я только что донесла свою ношу.
В его глазах промелькнули удивление и интерес:
– Вам жалко с ней расставаться?
– Я отдала ее с радостью, - вымученно улыбнулась она.
–
– Вам нужна помощь?
В его словах было столько искреннего участия, что на душе у ней как-то сразу стало тепло и спокойно.
– Вы третий человек сегодня, который предлагает мне помощь.
– Значит, над вами, милая барышня, Божья длань.
– Он достал из внутреннего кармана добротного, но старомодного пальто визитку и, сняв перчатки, протянул ей со словами: - Однако, даже любимцам богов иногда необходима рука простого смертного. Почту за честь подать ее вам.
– Он приподнял шапку, словно отдал честь, и, поклонившись, неторопливо зашагал по улице.
Она же, боясь вновь расплакаться, долго смотрела ему вслед. Затем перевела взгляд на визитку, брови ее удивленно взметнулись вверх. И неожиданно она рассмеялась, покачав головой.
"Истина в кубке моем иль вина,
Смех или слезы, - все выпью до дна!" - вспомнились написанные в юности строки, когда она шла к остановке автобуса.
Глава пятая
Второй секретарь горкома партии Белоярска Родионов Борис Николаевич подъехал на персональной машине к подъезду дома, где жили, в основном, представители партийной и хозяйственной номенклатуры города. Здесь же была и его трехкомнатная кватрира, в которой он проживал с женой и дочерью, студенткой исторического факультета Белоярского госуниверситета. Было время обеда. Родионов вылез из машины, бросив на ходу водителю:
– Юра, приедешь минут на десять пораньше.
– Хорошо, Борис Николаевич, - кивнул тот и, развернувшись, отъехал.
Родионов зашел в чистый подъезд и привычно направился к почтовому ящику, доставая связку ключей. Вместе с газетами в руках оказался обычный конверт, но без обратного адреса. Борис Николаевич недовольно поморщился и пробормотал вслух:
– Опять какой-нибудь ветеран кляузу настрочил.
"Надо будет сказать Багрову, пусть установит здесь индивидуальный пост. Ни дома, ни на работе покоя нет от этих просителей", - подумал он, поднимаясь в лифте. Родионов еще раз взглянул на конверт и вдруг почувствовал необъяснимую тревогу. Надорвав край, вытащил вчетверо сложенный листок плотной бумаги, с отпечатанным на машинке текстом. Прочитав, он прикрыл глаза и пришел в себя только, когда кабина лифта слегка дернулась, останавливаясь. Двери бесшумно разъехались. Он вышел и, подойдя к своей квартире, долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Оставив тщетные попытки, несколько раз нервно надавил на кнопку звонка. За дверью послышались быстрые шаги и она распахнулась.
– А я видела, как ты приехал, - на пороге стояла дочь Наталья стройная, миниатюрная брюнетка, с короткой стрижкой и серыми миндалевидными глазами.
– Чего такой злой?
– спросила она, заметив плотно сжатые губы, побагровевшее лицо и налитые гневом глаза.
– Ты почему не в университете?!
– проходя, недовольно спросил Родионов.
– Папа, у меня же практика, а в архиве сегодня выходной, - с обидой в голосе ответила дочь.
– Я еще утром тебе говорила.
В просторную прихожую вышла жена - Анастасия Филипповна, высокая, красивая женщина. Рядом с дочерью она смотрелась, скорее, как сестра или подруга.