Джунгли убивают нежно

Негривода Андрей Алексеевич

– Да, мон женераль! – В этот момент челюсти Андрея свело так, словно ему их заморозили в кабинете дантиста.

– Никому не позволено нарушать мои приказы, даже таким героям, сержант, как вы! И... Я еще тогда обещал наказать вас, а «Гусь Жерарди» всегда выполняет свои обещания! До встречи в моем кабинете, месье сержант! – Генерал открыл дверь и в сопровождении полковника Мюррея покинул комнату.

И не было во всем этом ничего сверхъестественного для тех, кто знал Паука. Так было всегда, «кнутом и пряником» он воспитывал своих «Гусей»! И всегда был крут, но справедлив!.. Кондор заработал и то и

другое... И получил соответственно: сначала «пряник», затем «кнут»...

– Вот так!.. – произнес Франтишек и обнял Андрея за плечи. – Пойдем, сержант, выполнять генеральские приказания.

– Да, Франтишек! Идем...

– Сержант! – раздался возглас за спиной Кондора, и он обернулся к «мадемуазель лейтенант». – Задержитесь на одну минуту!

Андрей взглянул вопросительно на Скорпиона, и тот исчез за дверью.

Мари приблизилась к Кондору и заворковала томно в самое ухо:

– Теперь я точно знаю, где тебя искать, сумасшедший сержант! А ты помни о возможных внезапных вызовах...

– Да, мадемуазель лейтенант!

– Мари! Просто Мари!

– Да, Мари. – Приобнял ее за талию. – Я буду помнить! И... Может быть, ждать... Спасибо за все!..

Через десять минут сержант Ферри, Кондор, был в своей казарме... А через час, ровно в 15.00, Кондор во всем своем «великолепии» стоял по стойке «Смирно!» посреди плаца на посту у двухсотлитровой бочки с дерьмом...

«Bonjoure, monsieur sergent! – думал Андрей. – Вот ты и вернулся... Ну, что? Опять постреляем, отставной капитан?..»

...Hе стреляй в воробьев, не стреляй в голубей,Hе стреляй просто так из рогатки своей,Эй, малыш, не стреляй и не хвастай другим,Что без промаха бьешь по мишеням живым.Ты все тиры излазил, народ удивлял,Как отличный стрелок, все призы получал.Бил с улыбкой, не целясь, навскидку и влет.А кругом говорили: «Вот парню везет!»Не стреляй!..(Юрий Шевчук, группа «ДДТ»)

Октябрь 1998 г. – февраль 1999 г.

Учебная база, остров Корсика, Аяччо

«Si vis pacem, para bellum» [6]

6

Хочешь мира, готовься к войне (лат.). Кстати, вторая часть этой известной фразы была использована немецким инженером Георгом Люгером для названия одного из самых надежных автоматических пистолетов ХХ века – «Parabellum».

... – Ну что, сержант? Как настроение? – спросил у Андрея улыбающийся Жерарди, когда тот, выполняя приказ, явился в генеральский кабинет после своего «почетного караула».

– Готов выполнить любой приказ, месье генерал! – гаркнул Андрей так, что задрожали стекла.

– Обиделся... – заключил генерал и потер широкой ладонью свой короткий седой «ежик».

– Никак нет, месье генерал!

– Обиделся.

И в чем-то ты, Ален, прав. Но! – Указательный палец Жерарди уткнулся в грудь Филина. – Хоть ты и оказался впоследствии героем и блестяще провел операцию, взяв командование на себя, но тем не менее ты нарушил приказ, данный тебе в боевой обстановке! Приказ генерала, сержант! А такие нарушения Устава, как правило, караются трибуналом!.. Да и потом... Я при свидетелях обещал наказать строптивого капрала, так что не обессудь.

Андрей только улыбнулся на эти слова, что не осталось не замеченным Спайдером:

– Вот и правильно, сержант! Относись к этому с юмором! Как устроился?

– Казарма пуста, месье генерал.

– Именно, сержант! – Спайдер хитро прищурился: – А ты ожидал небось шикарный прием?

– Я не люблю оваций в свою честь, месье генерал, просто хотел поскорее вступить в командование подразделением. Но командовать придется, как видно, только кроватями да тумбочками.

– Это хорошо, Ален, что ты не потерял чувство юмора – в нашей с тобой службе без него прямая дорога к психиатрам.

Жерарди пристально посмотрел в глаза Андрея. Казалось, что сквозь зрачки он взглянул в самую душу. От этого «рентгена» у Филина мурашки побежали от макушки до пят, но своего взгляда он не отвел, хотя и стоило это огромных усилий.

– И упрямства в тебе достаточно – это хорошо!

Генерал перестал «просвечивать» своего подчиненного и, поднявшись из-за стола, направился к резному комоду красного дерева.

– Как ты, сынок, относишься к крепким напиткам?

– В меру, мон женераль, и только когда есть повод.

– В меру – это хорошо! А вот насчет повода...

Хлопнула закрывающаяся дверца комода, и Жерарди направился к невысокому стеклянному столику и двум глубоким кожаным креслам, держа в одной руке два широких стакана, а в другой – пузатую матово-зеленую бутылку с этикеткой «XO Camus».

– Как насчет напиться со старым генералом, сержант? – Жерарди вопросительно вскинул брови. – Такая возможность была далеко не у каждого полковника!

Андрей улыбнулся во второй раз:

– Вы ничего не сказали о поводе для выпивки, мон женераль.

– Ну, значит, выпить старого доброго «Камю» ты не против. И обидчивую девочку-недотрогу из себя не корчишь – это тоже хорошо! – сделал вывод Спайдер. – А повод... Свою медаль, сержант, ты по-настоящему так и не обмыл. Как там это у вас, у русских? Медаль в кружку со спиртом и до дна? Так?

– Так точно.

– Спирта нет, к сожалению. Будем пить коньяк... Да, и еще одно – ты мой личный крестник, сержант Ферри, – новоиспеченный Малиновый берет! Вот тебе и второй повод. Достаточно для одного раза?

– Более чем, Спайдер!

– Правильно! Никаких званий сегодня! Только Кондор и Паук! – Генерал уселся в глубокое кресло и взглянул на Андрея. – Довольно торчать как столб, Кондор! Возьми там, в комоде, лимон, шоколад и устраивайся...

Пока Андрей возился с нехитрой закуской, генерал разлил по бокалам коньяк – в один половину, во второй щедро, до краев.

– Ну что, Кондор. Снимай медаль, – он указал на полный бокал. – Будем обмывать твою первую награду по русскому обычаю.

Андрей отстегнул медаль с кителя и утопил ее в душистой огненной жидкости.