Джура
Шрифт:
— Один узник… Дай тридцать тенег.
— Я дам тебе пятьдесят. Скажи, кто он?
— Дашь сто — все скажу, — поспешно ответил продавец, стараясь рассмотреть лицо женщины под паранджой.
Зейнеб сунула ему деньги. Он пересчитал их и быстро спрятал в кошелек.
— Это страшный преступник, нечеловеческой силы человек, якшается с нечистой силой. Посмотришь на него — и ты испугаешься. Он нездешний. Зовут его Джура.
— Джура? — воскликнула Зейнеб. — Ты не ошибаешься? — Он молод, и его зовут Джура, — подтвердил
— В яме, я сторожу его, — ответил продавец. — Скоро его будут казнить…
— Пойдем со мной. Хочешь заработать много денег? — Пойдем, — ответил продавец игрушек, облизывая языком потрескавшиеся губы.
V
Жены радостно вздыхали и смеялись: все было по-прежнему. Зейнеб надела старое платье и послушно выполняла все их приказания: мыла моську, выделывала шкуры и молчала. Жены осмелели: вторая жена снова колола «черномазую» булавкой и требовала браслет, но Зейнеб отвечала, что где-то потеряла его. От Тагая приехал гонец, привез серебряные чашки, серебряный самовар и много красивых тканей. Он сообщил, что к вечеру приедет курбаши.
Жены с утра, усевшись перед зеркалами, красили волосы, брови, ногти, румянили щеки. Но когда Мими-ханум решила надеть драгоценности, их не оказалось.
У шкатулки были срезаны ременные петли, и в ней ничего не было. Замок висел на месте.
— Обокрали! — беззвучно шептала Мими-ханум; её лицо налилось кровью и стало багровым.
Прибежала Курляуш. Она кричала, всплескивала руками и хваталась за седые волосы.
— Это Зейнеб! — сказала Мими-ханум.
— Нет, нет! — поспешно запротестовала Курляуш. — Это не она, это джинны…
Мими-ханум испуганно захлопала глазами.
— Джинны? — переспросила она.
— Вчерашний гонец — злой джинн, — быстро ответила Курляуш. — Посмотрите, не исчезли ли, как пар, его подарки? Все трое открыли сундук и увидели, что он пуст. — Конечно, он! — прошептала Мими-ханум.
Вторая жена Тагая заплакала, но, вспомнив, что от слез делаются морщинки, замолкла и стала смотреться в зеркало. — Ах, мой суп! — испуганно закричала Курляуш и выбежала. — Поверили! — вбегая в сарай, сказала она Зейнеб. — Ты хорошо все это придумала. Вот что значит дружить со старой Курляуш! Ты не глупа. Я уплатила сторожам, все уплатила. Лошади будут куплены. Это очень дорого стоит. Не останется ни одной теньги. Я тебе уж из своих дам сто на дорогу. А пока по-прежнему хитри! — И Курляуш хлопнула Зейнеб по плечу.
Вдруг из мужской половины кибитки донеслось ржание лошадей, звон стремян, говор многих людей.
— Курбаши приехал, курбаши! — взволнованно говорили жены. Тагай прошел на женскую половину. Он спросил: «А где Зейнеб?» — и, узнав, что она в сарае, прошел туда.
Зейнеб
Тагай молча и пытливо посмотрел на неё и сказал: — Довольно! Обмойся и принарядись.
Он немного подождал и, не услышав ответа, вышел. Курляуш выглядывала из-за угла и манила его пальцем. — Ну? — спросил он, подходя к ней.
— Озолоти рабу твою, и я расскажу такое, что кровь застынет в жилах.
— Ну? — спросил он, бросая ей золотую монету. — Мало, — сказала она, — но, когда ты узнаешь, ты сам дашь… Знай: Зейнеб обокрала твоих жен!
Тагай презрительно усмехнулся и пошел дальше, но Курляуш схватила его за халат и зашептала:
— Зейнеб подкупила стражу Джуры и вместе с ним убежит! — Это правда? — спросил он, стараясь казаться спокойным. — Клянусь! — ответила старуха.
— Хорошо, — сказал Тагай, — я подарю тебе девять шелковых халатов, девять бархатных и много серебра. Молчи! Пусть все идет как идет. Остальное — мое дело.
Курляуш поцеловала полу халата у Тагая и возвратилась к Зейнеб.
— Помни, Зейнеб, — сказала она ей, — значит, послезавтра ночью.
— А ты о чем говорила с Тагаем? — спросила Зейнеб, пытливо глядя на Курляуш.
— Старая Курляуш просила его оставить тебя в покое, — быстро ответила Курляуш.
Старуха ушла из сарая и, пробравшись на мужскую половину, попросила Тагая не заходить к Зейнеб три дня. Не доверяя старухе, Тагай поручил своим людям разузнать все подробно, и те подтвердили, что Зейнеб подготовила побег Джуры. В условленную ночь Джура, Чжао и Саид с нетерпением ждали сигнала.
В полночь решетка отодвинулась, и на фоне неба вырисовались три головы.
— Скорее лестницу, скорее! — закричал Джура. Сверху донесся тихий смех и упало что-то круглое. Джура увидел, что это была отрезанная голова.
— Неужели ты думал, Джура, — донесся сверху голос Тагая, — что ты меня перехитришь?
— Ты убил ее? — крикнул Джура, быстро ощупывая голову. — Нет, Зейнеб — моя жена и ждет меня дома. Это только голова предателя!
Тагай, возвратившись домой, не нашел Зейнеб. Он обыскал весь дом — её не было.
— Старуха, — спросил он Курляуш, — где Зейнеб? — Я старая, я плохо слышу, я ничего не знаю. Я все тебе рассказала, и ты сказал, что сам все сделаешь. Я твоя послушная собака.
— Но она ускакала на коне, которого купила ты. Мне это сказали.
— Она украла у меня этого коня! Я хотела подарить его своему племяннику и купила на те деньги, что ты мне дал. Курляуш плакала, стоя на коленях перед Тагаем. Рассчитывая получить ещё золота, она предупредила Зейнеб, что все открыто, Джура убит, и подробно рассказала путь на восток. От Тагая Курляуш побежала к женам:
— Я помогла вам избавиться от Зейнеб, я ваш друг. Неужели вы не одарите меня халатами и платьями?