Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 2
Шрифт:
– Таи что же, вы не будете одеваться? – насмешливо спросила Тереза.
– Нет.
– Не станете надевать новый парик?
– Нет.
– И не будете щурить свои маленькие глазки?
– Говорят вам, что я собираюсь отправиться туда, как свободный человек, без притворства и без страха. Я пойду ко двору, как пошел бы в театр. И мне безразлично, что подумают обо мне актеры.
– Побрейтесь хотя бы, – посоветовала Тереза, – у вас щетина в полфута длиной.
– Я вам уже сказал, что ничего не собираюсь менять в своей наружности.
Тереза так громко рассмеялась, что Руссо стало не
Хозяйка еще не исчерпала всех своих возможностей и решила продолжать мучения.
Она достала из шкафа парадный сюртук Руссо, свежее белье и тщательно вычищенные и натертые яйцом туфли. Она разложила все эти красивые вещи на постели и стульях Руссо.
Однако он, казалось, не обратил на них ни малейшего внимания.
Тогда Тереза ему сказала:
– Ну, вам пора одеваться… Туалет занимает много времени, когда собираешься ко двору… Иначе вы не успеете прийти в Версаль к назначенному часу.
– Я вам уже сказал, Тереза, – возразил Руссо, – я полагаю, что и так прекрасно выгляжу. На мне костюм, в котором я ежедневно предстаю перед своими согражданами. Король – не что иное, как гражданин, такой же, как вы или я.
– Ну, ну, не упрямьтесь, Жак, – проговорила Тереза, желая его подразнить, – не делайте глупостей… Вот ваша одежда.., ваша бритва готова; я послала предупредить брадобрея, и если вы сегодня раздражены…
– Благодарю вас, дорогая, – отвечал Руссо, – я только вычищу свой сюртук щеткой и надену туфли, потому что ходить в шлепанцах не принято.
«Неужели у него хватит силы воли?» – удивилась про себя Тереза.
И она продолжала дразнить его то из кокетства, то по убеждению, то шутя. Однако Руссо хорошо ее знал. Он видел ловушку и чувствовал, что, стоит ему уступить ей, как он немедленно и беспощадно будет поднят на смех и одурачен. И потому он не захотел уступать и даже не посмотрел на чудесную одежду, которая подчеркивала, как он говорил, его благородное лицо.
Тереза была начеку. У нее оставалась теперь только одна надежда: она надеялась, что Руссо, прежде чем выйти, взглянет по своему обыкновению в зеркало, потому что философ был чрезмерно чистоплотен, если только слово «чрезмерно» подходит к чистоплотности.
Однако Руссо не терял бдительности; перехватив озабоченный взгляд Терезы, он повернулся к зеркалу спиной. Приближался назначенный час. Философ проговаривал про себя все те неприятные поучения, с которыми мог бы обратиться к королю.
Он процитировал несколько отрывков, застегивая пряжки на туфлях, потом сунул шляпу под мышку, взялся за трость и, пользуясь тем, что Тереза в ту минуту не могла его видеть, он одернул сюртук обеими руками, разглаживая складки.
Тереза вернулась и протянула ему носовой платок; он засунул его в глубокий карман. Тереза проводила его до лестницы.
– Жак, будьте благоразумны, – сказала она, – вы ужасно выглядите и похожи в этом наряде на фальшивомонетчика.
– Прощайте, – сказал Руссо.
– Вы похожи на мошенника, сударь, – продолжала Тереза, – имейте это в виду!
– Будьте осторожны с огнем, – заметил Руссо, – и не трогайте моих бумаг.
– Вы выглядите так, словно вы доносчик, уверяю вас, – потеряв последнюю надежду, пробормотала Тереза.
Руссо
Глава 38.
НА ЗАДВОРКАХ ТРИАНОНА
Подробности путешествия мы опускаем. Скажем только, что Руссо был вынужден ехать в обществе швейцарца, подручного, приказчика, мещанина и аббата.
Он прибыл к половине шестого. Весь двор уже собрался в Трианоне. В ожидании короля кое-кто пробовал голос, никому и в голову не приходило говорить об авторе оперы.
Некоторым из присутствовавших было известно, что репетицию будет проводить Руссо из Женевы. Однако увидеть Руссо было им интересно не более, чем познакомиться с Рамо, Мармонтелем или каким-нибудь другим любопытным существом, которых придворные принимали иногда у себя в гостиной.
Руссо был встречен офицером, которому де Куани приказал дать ему знать немедленно по прибытии философа.
Молодой человек поспешил навстречу Руссо со свойственными ему любезностью и предупредительностью. Однако, едва на него взглянув, он очень удивился и, не удержавшись, стал рассматривать его еще внимательнее.
Одежда на Руссо запылилась, была помята, лицо его было бледно и покрыто такой щетиной, какая церемониймейстеру Версаля была в диковинку.
Руссо почувствовал смущение под взглядом де Куани. Он еще более смутился, когда, подойдя к зрительному залу, увидел множество великолепных костюмов, пышные кружева, брильянты и голубые орденские банты; все это вместе с позолотой зала производило впечатление букета цветов в огромной корзине.
Плебей Руссо почувствовал себя не в своей тарелке, едва ступив в зал, самый воздух которого благоухал и действовал на него возбуждающе.
Однако надо было идти дальше и попробовать взять дерзостью. Взгляды присутствовавших остановились на нем: он казался темным пятном в этом пышном собрании.
Де Куани по-прежнему шел впереди. Он подвел Руссо к оркестру, где его ожидали музыканты.
Здесь он почувствовал некоторое облегчение; пока звучала его музыка, он думал о том, что опасность – рядом, что он пропал и что никакие рассуждения не помогут.
Вот уже ее высочество вышла на сцену в костюме Колетты; она ждала своего Колена.
Де Куани переодевался в своей ложе.
Неожиданно появился король в окружении склоненных голов.
Людовик XV улыбался и, казалось, был в прекрасном расположении духа.
Дофин сел справа от него, а граф де Прованс – слева. Полсотни присутствовавших, представлявших собою приближенных их высочеств, сели, повинуясь жесту.
–Отчего же не начинают? – спросил Людовик XV. – Сир! Еще не одеты пастухи и пастушки, мы их ждем, – отвечала принцесса.