Дзига Вертов в воспоминаниях современников
Шрифт:
В холле повисла звенящая тишина. Все зеваки присмирели и, мягко говоря, офигели от такой дерзости горничной. А Демьян просто молча сверлил взглядом, слишком уж пристально изучая от макушки до пят.
Правда, длилась эта заминка недолго. Дочка большого босса подхватила свой синий скейт и сказала, громко, с ангельской улыбкой:
– Папочка, я решила. А давай, Анфиса будет моей мамочкой, м?
Вот теперь дар речи потеряли все. Пассия Демьяна подавилась воздухом, а самому Нагорному, кажется, и подавно поплохело.
Глава 4
Демьян
Свою
– Демьян Романович, вы в порядке? – тут же подлетел управляющий, зыркнув на свою нерадивую горничную, как на врага народа. – Это какое-то вопиющее недоразумение! Мы приносим свои глубочайшие извинения за этот инцидент. Девушка сейчас же будет наказана по всей строгости правил! – я с трудом подавил в себе желание кивнуть, тем самым свершив маленькую месть в сторону этой занозы Анфисы. Просто поднял руку, останавливая поток слов управляющего.
– Не стоит, – одернул пиджак и стряхнул пыль с рукавов, приводя помятого себя в человеческий вид. Бросил еще один внимательный взгляд на девушку, чуть дольше положенного задерживаясь на упрямо поджатых губах. Зачем-то. Задерживаясь.
– Никого мы наказывать не будем, – добавил я, – просто кто-то за свои выходки останется без сладкого, - посмотрел я на дочь, которую совсем угроза не проняла. Доминика только вздернула свой носик и улыбнулась, будто это не она тут пару минут назад своим феерическим прокатом на стареньком скейте устроила заварушку. Вообще талант моей дочери выходить сухой из воды был бесспорным от рождения. И вместо того, чтобы в данный момент опустить нос и почувствовать хоть немного себя виноватой, она решила додавить:
– Ну, так что, папочка? Давай мы Камиллу на Анфису поменяем, м?
Поменяем? Зашибись.
Управляющий охнул. Анфиса хохотнула. А вот Кэм поменяла. Цвет лица. С бордового на серый. Моя дочь, по-моему, думает, что мы в магазин игрушек пришли. И тут можно, как на витрине в “Детском мире”, тыкать пальцем на понравившуюся куклу и закатывать истерику, когда тебе ее не купили. Дожились.
– Хватит, – поправил я галстук, который в данный момент на шее удавкой висел. – Выкинь эту мысль из головы, Ника, –мне еще только в роли жены этой взбалмошной особы не хватает.
– Ну, пап!
– Доминика, прекращай. Это так не работает.
– А как? – оживилась дочурка. – Как лаботает?
– Никак. Все, закончили спектакль. Еще раз убежишь, я тебя накажу, и скейт свой ты больше не получишь. Ясно?
Дочь насупилась.
– Доминика?
– Ясно, – пропыхтел ребенок.
– Вот и отлично. Наш номер готов? – переключил я свое внимание на управляющего, который с неподдельным интересом наблюдал за происходящим со стороны. Собственно, не он один. Я оглянулся, половина постояльцев таращились на нашу “компанию”, развесив уши. Да уж, фурор, ничего не скажешь.
– Мистер Смит?
– Да-да, уже готов, – закивал управляющий. – Давайте,я вас провожу?
– Не стоит. Отправьте вещи в номер, – кивнул я
– Угу… папочка.
Я обвел взглядом притихших вокруг зевак.
– Спектакль окончен. Все по рабочим местам, – отчеканил я, и публика тут же рассосалась. – Ну, а с вами, мистер Смит, мы пообщаемся у вас в кабинете.
Управляющий коротко кивнул.
– Прошу за мной, – и припустил вперед.
Однако я уходить не торопился. Бросил еще один взгляд на мнущуюся от нетерпения Анфису. Он явно не сильно рада, что стала участницей всего произошедшего. Посмотрел и поймал себя на мысли, что и в первую нашу встречу и вот, во вторую от этой задиры очень тяжело отвести взгляд. Любопытная, как ни крути.
– Я уволена, да? – прикусив губу, пробубнила девчонка.
Я удивленно заломил бровь. Где-то внутри зудело дикое желание ответить “да”. Показать свою власть и потешить эго. Но если бы я пользовался положением каждый раз, когда предоставлялся случай, я бы не стоял сейчас на это месте. Поэтому к вопросу с увольнением придется подойти разумно. И для начала разузнать у Смита, каким образом она вообще оказалась здесь.
Подумать только. Граф!
Анфиса Олеговна Граф. Несостоявшаяся жёнушка моего раздолбая братца. Разрушительница планов, своевольная задира и языкастая представительница золотой молодежи, и где? В моем отеле. Да еще и в другой стране. Но самое фантастическое – кем? Горничной! Дабы убедиться в этом еще раз, снова прохожу взглядом по стройной, даже чересчур, фигурке девчонки в кофейного цвета платье. Да натыкаюсь на ясные карие глаза. Колючие. Обжигающие даже. Готовые откусить голову в любой момент. Ну, или испепелить, там как пойдет. Глаза цвета крепкого кофе в предрассветной дымке. Большие и стремительно затягивающие в свой омут. Не личико, а загляденье. Еще такой колючей бы не была – цены бы этой Граф не было. А то, памятуя нашу встречу на приеме, я не возьмусь назвать эту малышку ангелом…
Анфиса
Два года назад...
Ску-у-учно!
Ну, что за дьявольская скукотища, эти званые приемы? Зачем вообще они нужны? Разве что выгулять свои новые дорогие шмотки и показать многокаратные цацки, которые украшают шею и уши абсолютно каждой присутствующей здесь женщины. А перстни и кольца, вы их видели? Как у дамочек потом пальцы не сводит от такой тяжести на тонких фалангах! Ужас, одним словом. Чопорно, высокомерно, роскошно, идеально до тошноты.
Ненавижу.
Я брела вдоль стены огромного полукруглого зала и таращилась по сторонам, преимущественно разглядывая стены. Толстосумы, слетевшиеся на новый тендер, меня совершенно не впечатляли. Прислушивалась к играющему инструментальному трио, где-то сиротливо примостившемуся в углу залы, и проклинала весь белый свет. Отец со своим “курятником” где-то остался в толпе, а я шла и гадала, как скоро это все закончится и я наконец-то смогу оказаться в тишине своей спальни.