Дзига Вертов в воспоминаниях современников

Вертов Дзига

– Анфиса? – заломил бровь Рома.

Я улыбнулась. И… позорно попятилась, отступая спиной вперед:

– Я, пожалуй, пойду… потом у друга-брата выпытаете информацию, когда… освободится.

– Куда пойдешь? – и снова громко и одновременно. Прям два брата-акробата! У Бурменцева точно нет Нагорновского гена? Уж больно спелись эти двое. И про разговор недавний забыли благополучно, и про злость. А главное, улыбки! Улыбки на их лицах такие ехидные расплылись, сладкие и все понимающие, ну, ангелы во плоти. Крыльев за спиной не хватает.

– Сейчас братец будет речь толкать, разве не хочешь послушать?

–

Хочу, – кивнула я. – Очень хочу. Но что-то… душно мне стало, схожу в уборную! – бросила и, благополучно крутанувшись на каблуках, смоталась, активно перебирая ногами. Цокая каблуками по мраморному полу и активно обмахивая красное, как помидор, лицо ладонями. Услышав прилетевшее уже мне в спину:

– Ждем в зале, госпожа Нагорная, – голосом Казановы-Сергея.

Слава богу, что между “душно” и “уборная” мужчины параллели не провели. Иначе точно поняли бы, что и совсем мне не душно, зато очень даже неловко. И вообще, я ничего им не говорила! Какая еще “госпожа Нагорная”? Тоже мне… Шерлок Холмс и доктор Ватсон.

В дамской комнате, которую я нашла только благодаря подсказке работников с ресепшн, на мое счастье, я оказалась одна. Времени до начала речи Демьяна были считанные минуты, и чтобы лишний раз его не дергать и не нервировать своим отсутствием, стоит поторопиться. Страшно подумать, какая у него будет реакция – не увидь он меня в зале среди гостей. Тем более, зная, что отец в относительной близости и зол. После пробежки так точно.

Я включила воду в кране, подставив руки под прохладную струйку. И на мгновение прикрыла глаза. Вдох-выдох, успокаиваем свои нервы и берем под контроль разметаввшиеся в беспорядки чувства.

Не день, а сплошные качели эмоциональные!

Ну, нет.

Ну, глупо же, Анфиса! Чего смутилась? Чего испугалась? Все равно через пару минут, в лучшем случае через десять, Демьян и сам всему залу расскажет. Это и была его новость, которой он решил ошеломить присутствующих гостей и подстраховать меня от глупых действий моего отца. Заявить во всеуслышание, что я его! И Рома, и Сергей, и отец его с Фло, да даже Ника вот-вот узнают.

Что мы…

Мы расписались.

Думаю, об этом и до сих пор до конца не верится, что это не сон.

Муж и жена.

Официально.

И пусть без красивого предложения, поспешно, расписавшись в простых джинсах и футболках, совсем не романтично и даже не надев на палец друг друга кольца (последнее в целях временной конспирации), и все равно для меня это стало не просто огромным шагом в сторону доверия мужчине, с которым связываю судьбу, а гигантским! Я, можно сказать, вообще впервые в жизни кому-то доверилась.

Сама не понимаю, как я на такую безумную авантюру решилась. Как не спасовала. Но когда Нагорный остановил машину перед нашим Посольством, и уже в здании, в ожидании, когда нас примут, объяснил, что для него это хоть и поспешный, но взвешенный и обдуманный шаг – я поняла, что верю. Всему, что бы он ни сказал, я просто слепо и безоговорочно – верю. И да, может маленькая капризная девочка внутри меня и хотела бы пышного белого платья, приклоненного колена и заветного “ты выйдешь за меня?” в романтической обстановке, но Демьян был прав. Когда мы связали нашу жизнь официальными узами брака, мне стало спокойней, как

ни странно. Я знала, что отцу до меня будет сложнее добраться и уж тем более к чему-нибудь склонить. Знала, что у меня есть “стена”. Чувствовала эту незримую защиту, которая исходила от Демьяна. А еще поняла, что свадьба: громкая, пышная, пафосная – все это далеко не главное. Отношения, чувства, эмоции, что испытываем мы друг к другу – вот, что самое ценное и дорогое.

Я нервно провела тыльной стороной ладоней по щекам, осторожно, чтобы не смыть макияж, и улыбнулась.

Это будет фурор!

А от Флоренции после таких новостей, мы наверняка получим серьезный выговор. Как это, свадьба единственного и горячо любимого сына и без нее? А Доминика? Нам с ее папочкой и от маленькой принцессы наверняка достанется “на пряники”.

Забавно.

Так что берите себя в руки, Анфиса Олеговна… Нагорная. И вперед, с высоко поднятой головой и решительным шагом, прямо в зал.

Улыбнувшись своему отражению, я поправила выбившийся из прически локон, выключила воду и, обтерев руки бумажным полотенцем, покинула уборную.

Большая часть гостей перекочевала в главный зал, я уже слышала речь, которую начал Демьян со своего:

– Рад приветствовать всех вас на грандиозном открытии...

Прибавив шагу, я подхватила подол платья и, бесцельно бродя взглядом по мелькающим лицам, в какой-то момент сбилась с шага. Чуть не запнулась и не пробороздила носом пол от неожиданности, когда увидела знакомую фигуру. Знакомое лицо и… знакомого зайца в руках этой до глубины души противной мне женщины, которая уже давно должна была покинуть пределы этой страны!

Так какого черта эта стерва все еще здесь?

– К-Камилла, – вылетело скорее утвердительно, и мне резко поплохело. Замутило. Из глубины души поползло отвратительное, пакостное предчувствие беды. Ее появление в поле нашего с Демьяном зрения априори не могло нести что-то хорошее. Вот и сейчас интуиция вопила: уходи!

Но я стояла. Взглядом зацепившись за игрушку и пытаясь понять, почему меня это так… волнует? Краем уха прислушиваюсь к ровному, уверенному голосу мужа, а мой мозг в припадки молчаливой истерики выстраивал причинно-следственные связи.

Ника…

Заяц…

Камилла…

Бывшая пассия Нагорного стояла от меня достаточно далеко, но я готова поспорить, что она меня видит. Одета в простые джинсы и блузку, явно не не вечер пришла, и это тоже дает повод поволноваться.

Вот дамочка пробежала колючим взглядом по моему лицу, оценивающе по платью. Презрительно. Высокомерно. Как будто не узнав, небрежно махнула плюшевой игрушкой Ники, дернув того за уши, и шикнула куда-то в сторону:

– В машину ее, – тихо и грубо, но я расслышала.

Дыхание перехватило. Виски сдавило. А сердце ухнуло в пятки. Все вокруг исчезло, остался только монотонный гул в ушах и ее слова, как на заезженной пластинке “в машину ее”...

В машину?

Ее?

Кого “ее”?

И почему в руках у этой мерзавки игрушка Домини…

Осенило меня неожиданно. Как ударом по голове. Шаг. Один. Второй. И я, подорвалась с места, как ненормальная, забыв и про скользкий пол, и про шпильку, и про стесняющее движение платье, завопив: