Дзига Вертов в воспоминаниях современников

Вертов Дзига

Я откинул голову на спинку дивана и потер переносицу, на доли секунды прикрывая глаза. Переводя дух в организовавшейся в номере тишине.

Мне кажется, я за целый день в офисе, бегая по совещаниям, так не выматывался, как за сегодняшний бесконечно длинный день. Еще и эти разборки со ржавыми стремянками! Пришлось поругаться с управляющим и устроить хорошую пропесочку выше стоящему руководству, которое почему-то решило, что забота об оснащении штата инвентарем – это не их забота.

Распустились совсем. Злости не хватает. Ладно,

тут Ника спровоцировала падение Фисы. Допустим, я был рядом. Но в следующий раз другая горничная может просто не удержаться и рухнуть. Нам оно надо? Производственные травмы?

В висках пульсирует кровь, а стены начинают давить. Даже несмотря на то, что номер по размеру как футбольное поле. Наверное, Доминика права, и нам нужно сходить в кино. Развлечься, размяться, выбраться из этой рутины. Дочь будет счастлива, я слегка проветрю голову, а Камилла... она не любительница таких “походов”.

Потому, собственно, я даже не удивлен, когда пару минут спустя девушка заходит в гостиную и на мой вопрос:

– Пойдешь с нами в кино? – отвечает:

– Ой, нет, я лучше останусь и помедитирую. А то что-то голова кругом. Ты же знаешь, это совершенно не в моем вкусе, Дем.

Знаю. И, наверное, плохо, что где-то глубоко и далеко, какой-то частью души я даже рад, что мы с дочерью идем вдвоем. Не знаю, но, наверное, мне так будет спокойней. И понимание того, что я элементарно успел устать от Кэм за всего лишь сутки, угнетало, навевая отнюдь не радостные мысли.

Пошарив в интернете, я нашел ближайший кинотеатр и заказал два билета на нас с Никой. Наскоро принял душ и поменял официальный костюм на простые песочные брюки с пуловером. Большой босс остается в номере, в городе я просто папа неугомонного чада.

– Папочка, я соблалась! – выскочила на своем скейте из-за поворота Ника.

Пришлось мелочь притормозить, снимая с борда.

– Мы идем пешком, Ника.

– Но посему?

– Потому что со скейтом тебя не пустят в кино.

– А мы его сплячим, – улыбнулась дочурка, – и никому не сказем!

– Ника, – вздохнул я, покачивая головой.

– Ну, сто? Не вздыхай так, папочка, – хихикнул мой чертенок. – Пойдем, а то мы так мозем опоздать! – поторопила меня деловая колбаса, потянув за руку.

И да, само собой разумеется, мы пошли в кино со скейтбордом.

Ну, как пошли? Шел я, а Ника чуть впереди рассекала асфальт на своей старой обшарпанной доске, распугивая прохожих криком:

– Постолонись! Лебенок едет!

Да тут же завоевывая их прощение своей фирменной улыбочкой и наимилейшим:

– Плостите, позалуйста! – топя по дорожке, все сильнее разгоняясь.

Примечательно, что никто из “пострадавших” не ворчал, не бурчал и не ругался. Только умиленным взглядом провожал скейтбордистку в джинсовой курточке.

Я за всем этим молча наблюдал, тихонько посмеиваясь. Гадая, чем я в своей жизни такое чудо заслужил?

Вспоминая сейчас времена до появления дочери,

я ведь даже не понимал, как тогда все было серо, уныло и мрачно. Словами не передать, сколько жизни эта бандитка вдохнула в само мое существование.

Мысли каким-то чудесным образом с дочери перескочили на Ветрову.

Надо же, девушка нашла общий язык с моей дочерью за сутки. Тогда как Кэм и два года оказалось мало.

Удивительно.

В кинотеатре была уйма народу.

Не помню, когда вообще в последний раз я был в кино или просто гулял по городу. Это, кажется, все вещи из параллельной вселенной.

Да, разумеется, с Никой мы часто ездили куда-нибудь за город, но, как правило, это были закрытые клубы. Базы отдыха со своей инфраструктурой, пляжами, кино, кафе, детскими комнатами и кружками, где чаще всего свое время проводили люди при деньгах и положении. Собственно, я просто менял офис на природу, но окружение оставалось прежним. Коллеги, акционеры, соучередители, просто друзья и знакомые – одни и те же лица.

А чтобы вот так, просто, по-человечески купить билеты в среднестатистический зал и пойти с дочкой…

Мы с Никой сдали скейтборд в работающий, на наше счастье, гардероб и выкупили билеты в кассе. После чего дочь попросила купить ей сладкую вату.

Пока мелочь носилась по просторному залу и рассматривала постеры на стенах, я, как положено правильному родителю, отстоял огромную очередь. Купил бутылку воды, так как газировку не считал правильным для детского желудка продуктом, и, подхватив свою принцессу за руку, вручил ее любимую вату, которую, дай ей волю, она бы поглощала тоннами.

Мы уже шли в сторону кинозала, и Доминика, увлеченно отщипывая, уминала за обе щечки сладкую вату, измазавшись в ней по самые уши, когда до слуха долетел знакомый голос.

Я на мгновение замедлил шаг.

Мне показалось, я словил глюк.

Но следом за голосом послышался смех. Искренний, приятный для слуха и заливистый смех. И тоже знакомый.

Я, не выдержав, таки обернулся. Глаза безошибочно выцепили в толпе темную макушку Ветровой-Граф. Взгляд сам собой пробежал по нежно-золотистому свободному платью занозы, чуть дольше положенного задерживаясь на стройных ножках. Таращился на девушку, пока до меня не дошло, что Анфиса не одна.

Девчонка улыбалась и что-то эмоционально рассказывала слащавому парнишке примерно ее возраста. Тот, в свою очередь, смотрел на нее влюбленными глазами и доверительно, слишком близко держал ее под изящный локоток.

Внутри что-то неприятное зашевелилось. Заскребло и засвербило. Вот только понять, что, я не успел. Ника тоже заметила Анфису, и, прежде чем я сообразил, мелочь рванула с места с криками:

– Фиса, пливет!

Ветрова повернулась на голос Ники и первым делом уставилась совсем не на дочь, которая уже летела на полпути к ней, а на меня. Зло и удивленно.