Дзур
Шрифт:
– Пытаются?
– Пока успехов не видно.
– «Пока» – это уже давненько, Сетра.
– Ну да. Насколько я знаю, джареги – то есть Левая Рука – даже и между собой не обсуждают особо сложные и тайные магические действа.
– Кажется, одно из таких я наблюдал.
– Да?
– Ну, из меня тот еще эксперт в вопросах волшебства, так что могу и ошибаться. Но волшебница, которая на меня напала… в общем, когда она появилась, это не походило ни на какую телепортацию из тех, что я видел раньше.
– Занятно. И в чем же отличия?
Я как мог
– Не знаю, что это было. Хотела бы знать.
– Если вежливо попросишь, возможно, тебя научат.
– Буду иметь в виду. Ты собираешься остаться здесь на ночь?
– Да, пожалуйста. И спасибо тебе. И, в общем, я порядком устал, денек был тот еще.
Она кивнула.
– Такко проводит тебя.
Возник Такко и проводил меня в покои, где я когда-то проснулся после того, как меня убили. Он оставил горящую свечу и закрыл дверь. Постель была очень мягкой, перина вполне заменяла одеяло. Не мой любимый вид постелей, но в тот момент такая пришлась очень кстати.
Единственным украшением в комнате была картина, изображающая схватку джарега и дзура. Оба выглядели израненными. В жизни я никогда не видел таких джарегов: меньше тех гигантов, что кружат у Волопадов Врат Смерти, но много больше стервятников, которые обитают в окрестных джунглях, лесах, а иногда и в самой Адриланке. Возможно, неизвестный художник никогда не видел настоящих. Насчет дзура ничего сказать не могу, никогда не видел их вблизи. Не то чтобы особо хотелось: они больше тиасс, черные, бескрылые и, как все утверждают, очень быстрые. А еще у них есть когти и клыки, и они не ведают страха.
Те, кто не ведает страха, меня пугают.
Раньше, изучая эту картину, я полагал, что побеждает джарег. Теперь я не был в этом уверен. Пожалуй, теперь я поставил бы на дзура.
Я задул свечу и уснул, чтобы добрый сон очистил мой разум так, как доброе шами очищает язык.
4. Ячменно-грибной суп
Сейчас подадут суп. Имелось несколько вариантов, я решительно одобряю любой, кроме свекольного. Сегодня был один из моих любимых; запах грибов возник еще до того, как появился Михи, неся на подносе широкие белые чаши, над которыми курился восхитительный пар.
Валабаров ячменно-грибной суп – из тех рецептов, которые я способен воссоздать. По крайней мере я сумел подобраться к должному эффекту гораздо ближе, чем с большей частью прочих позиций в здешнем меню.
Перво-наперво берется цыпленок и режется на части. Мясо идет в горшок с луком, чесноком, сельдереем, солью, перцем и толикой шафрана. Профильтрованный бульон заправляется молотым шафраном. Ячмень варится в том же горшке (я далеко не сразу вычислил это), в него добавляется немного нарезанного чеснока и шалота, выдержанных в топленом гусином жире до потери цвета, а потом лесные грибы, древесные грибы, сушеные грибы, – в общем, что там окажется на базаре. Варить до готовности.
Получается почти как у Валабара. Разницу мне выловить не удалось.
Это я изливаю свою досаду, что ничуть не портит мне удовольствия от собственно блюда. Первая ложка наносит выверенный удар, запах заполняет ноздри, жидкость – самую толику маслянистая от гусиного жира прокатывается по языку…
Великолепно.
– Очень вкусно, – сказал Телнан. – Как они его делают?
– Понятия не имею. Но рад, что тебе понравилось.
– Так ты жил где-то рядом?
– Когда-то жил. А что?
– Ты, похоже, очень хорошо знаешь это местечко.
– А. Ну, да, я тут очень, очень часто обедал.
– А сейчас ты где живешь?
– Хм. Интересный вопрос. Я владею землями у озера Щурк, но там не живу. А живу сейчас… да нигде, в общем..
– Нигде?
– Я странствую.
– А, понятно. Мне всегда хотелось заняться тем же.
– Пусть дорога доставит тебе удовольствие.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста.
– А где это озеро Щурк?
– На востоке, у Запретного леса.
– Слышал о нем. А почему он так называется?
– Как-то я спросил Сетру. Она сказала, что лесом когда-то владел некий герцог, который сильно не любил браконьеров.
– А что, кто-то любит?
– Но этот особенно отличался, выискивая их и предавая казни.
Он кивнул.
– Впрочем, – добавил я, – Сетра могла и приврать.
Суп появляется на сцене, как я понимаю, финальным аккордом прелюдии. После тарелки и хлебцов вы уже не так чтобы голодны, а шами подготовило вас к тому, что последует за ним. И вот появляется суп, и вкушая его, вы начинаете понимать, какой опыт приобрели. Вы и страстно ожидаете, что же будет дальше, и готовы переносить это ожидание с решительным спокойствием. Суп теплый и, так сказать, чувственный, он создает ощущение определенного уюта.
Ложка за ложкой, наполненная счастьем, и вот его уже нет, а вы в отменной форме и готовы встретить все, что будет дальше. Все готово.
Вили принес бутылку вина, предъявил мне, открыл и разлил в наши бокалы. Прошлая бутылка осталась едва початой, но я давным-давно понял, что попытаться допить вино будет ошибкой. Иногда некоторые траты необходимы, чтобы усилить удовольствие.
Я спал и видел неразборчивые сны, где «Валабар» сговаривался с Левой Рукой, а части Шести Углов возникали во дворе Черного замка. Еще присутствовало общее ощущение опасности, без каких-либо конкретных причин, или по крайней мере я не вспомнил таковых, когда проснулся. Никаких связей со всем, во что я успел ввязаться, у сна не имелось. А если сон намекал мне, что я в опасности, то напрасно: это я уже и сам вычислил.