Дзяпики
Шрифт:
– Да, но не совсем... Тут вот в чем изюминка...
– Ну-ка, ну-ка!
– В кабинете Вяльцева снова поплыл дым от сигарет.
– Второй Главному. Проследил движение по тропе. Дзяпики с плитами на плечах бегут довольно плотным потоком, затем исчезают.
– Главный Второму. Что значит: исчезают?!
– Тропа проходит под густой кроной дерева. За деревом тропы и людей не обнаружено.
– Что они, сквозь землю проваливаются?
– Не похоже. Тут что-то другое.
– Что за чертовщина еще! Ты все тщательно проверил?
– Да. С воздуха, конечно. На минимально
– Нет. Проверь другие тропы и засеки подобные места, если только они будут, на карте.
– Второй Главному. Вас понял.
"Ну, транстайм, какие еще неожиданности ты принесешь нам", - подумал Вяльцев.
...
– Пойдем посмотрим, что делают с нашим фиакром.
– Фиакр, телега, тарантас! Как только не называют наш транстайм.
Все работа да работа! Как белки в колесе? Времени в сутках не хватает,, Кино, театр, ресторан? А что это такое? Не помнят уже. Иногда пробежаться на лыжах, если погода теплая. А теплой погоды в эту зиму почти и нет. Морозы, морозы! Вяльцев приходил в свою однокомнатную квартирку только к ночи. Хорошо, если дочь не спит. А то ведь можно и лицо ее забыть. Валентина ворчит, хотя и сама входит в состав экспедиции. Работа, работа! Когда жить-то по-человечески будем? А как это - по-человечески? Акимов живет в общежитии, и жены у него нет. Хорошо, никто не ворчит над ухом. А может, плохо?
Вяльцев и Акимов спустились на первый этаж в "макетку". Здесь пахло железом, сваркой, грохотали листы железа, гулко ухал пресс, визжали пилы и стучали молотки. В прокуренном и дымном воздухе фигуры людей казались силуэтами на фоне яркого света ламп, установленных у каждого рабочего места.
К ним тотчас же подошел начальник производственного отдела Маханов Павел Алексеевич. Подошел медленно, задумчиво грызя дужку очков. Это был полный и медлительный мужчина лет сорока пяти. Зачем ему были нужны очки? Никто не видел их у него на носу. Во рту - постоянно. Павел Алексеевич, глядя в сторону, ехидно сказал:
– Что же вы, граждане?
– А кто его знает, что же мы, - с неприязнью в голосе сказал Вяльцев. Не любил он Маханова. И не за ехидство и мелкое подхалимство к начальству. Не знал человек свою работу, за это и не любил, не уважал его Вяльцев.
– Знать-то вы знаете, а документики-то даете с ошибочками. Да-а-а. С ошибочками.
– Что случилось?
– Базы нет на чертежике. К чему привязывать размерчик-то?
– Что за чертеж?
– Алехин! Николай! Подойди сюда с чертежиком, - К ним подошел молодой парень в рабочем комбинезоне, перемазанный ржавчиной.
– Вот. Тема "Транстайм". Ваша тема?
– Наша, наша. Знаете же, что наша. Зачем спрашиваете?
– Уточняю, чтобы ошибочки не вышло. Объясните слесарю Алехину, что тут к чему, - ласково сказал Маханов.
– Черт знает что! Вызовите конструктора, который выпустил этот чертеж, он вам все и объяснит, - зло ответил Вяльцев.
– Конструктора-то мы вызовем, - ласково тянул Маханов.
– И к начальнику СКБ сходим.
– С этим чертежиком пойдете?
– спросил Вяльцев.
– С этим, с
– Да-а-а. Дела. Ну сходите, сходите. А когда датчик анализатора выбора места остановки будет готов? Тоже документация подводит?
– Завтра сдадим, - мгновенно ответил Павел Алексеевич.
– Дай Бог! Второй месяц уже ждем.
– Круг двадцать из тройки...
– начал объяснять Маханов.
Вяльцев не дослушал его, махнул рукой и потянул за рукав Акимова.
– Круг двадцать им снабженцы не достали! А сколько тонн стали загнали в брак? Знает ведь, что нельзя из какого попало материала делать, а все равно делает. Лишь бы увернуться! Сухим из воды выйти. Зацепочку ему надо.
Акимов не принимал участия в этом задушевном разговоре. Не его это было дело. Начальники сами разберутся.
Когда они немного отошли в сторону, Акимов спросил:
– Тебе что, Виктор, путевку в санаторий дали? Или на курорт?
– Какой еще курорт?!
– огрызнулся Вяльцев.
– А я думал - дали.
– Пока здоров. Пусть другие едут.
– Скоро и ты поедешь.
– Ты это к чему?
– подозрительно посмотрел на него Вяльцев.
– К тому, что зря ты кипятишься. Объяснил бы Павлу Алексеевичу. Извинился бы.
– Издеваешься?
– Издеваюсь, - признался Акимов.
– Но все-таки для пользы делу.
– Подстраиваться под подлецов? Не желаю!
– Какой же он подлец. Он же душа-человек. Он за свою "макетку", знаешь, как болеет? Они и премии регулярно получают.
Вяльцев промолчал.
– Может быть, он искренне хочет делать все, как надо. Но не получается. Чего-то не хватает.
– Может быть, ума?
– Вполне возможно, что и ума! А признаться боится. Снимут с должности. Зарплату срежут. Вот и изворачивается человек. Детей-то кормить надо.
– Каких детей?!
– взревел Вяльцев.
– Его дети уже сами могут накормить.
– Я в переносном смысле. Деньги-то ведь не бывают лишними.
– По-моему, это и есть подлость. Знать, что ни черта не знаешь, не понимаешь, и делать вид, что во всем отлично разбираешься.
– Ну, тогда терпи. Дотяни хотя бы до санатория.
– До санатория - не знаю. До конца темы бы дотянуть.
Вяльцев молча обошел макетную, иногда останавливаясь возле верстаков, но ни с кем не заговаривая. Только раз попросил прикурить. Потом сказал Акимову:
– Пошли в гараж. Там все-таки свое.
– Пошли, - согласился Акимов.
– Второй Главному. Все тропинки кончаются ничем. С воздуха тут ничего не понять.
– Главный Второму. Забирай Акимова и немедленно возвращайся в транстайм. Это уже совершенно непонятно.
– Второй Главному. Вас понял.
7
Технический совет специального конструкторского бюро математических машин, за неимением другого помещения, заседал в хижине начальника СКБ, пол которой был застелен огромными шкурами животных, а стены увешаны боевым оружием и плетеными щитами, Эхразещераз возлежал на некотором возвышении и молчаливо оглядывал своих подчиненных, которых здесь собралось не менее двух десятков.