Э(п)рон-3
Шрифт:
— Повторно?
— Я с ним уже пересекался при похожих обстоятельствах, Александр. Три года назад. И тогда пришлось действовать довольно жестко, чтобы не сорвать график перевозок и не попасть на большие неустойки.
— Ты?..
— Это была случайность. Его младший брат с женой погибли в авиакатастрофе, косвенно спровоцированной моими людьми.
— Та-ак… то есть ты не нашел к подполковнику…
— Тогда еще майору.
— Не важно. Ты не нашел к подполковнику подхода, и решил действовать силовыми методами — шантаж, угрозы, вымогательство, в общем, классика жанра.
— А что делать? От взятки он отказался, давить на
— Хочешь сказать, он был не прав?
— Ну ты как маленький, Александр! — поморщился дядя Герман. — Конечно, дыма без огня не бывает! Но так ведут дела абсолютно все, мы еще скромняги на фоне тех же Спиридоновых. И это действительно была их атака. Мы отбились, но дело кончилось кровью, хоть и случайной. Как ты думаешь, как среагировал тогда еще майор на смерть родственников?
— Поклялся отомстить?
— Не прилюдно, но наверняка так и было. Крамские — очень древний аристократический род, для них слова «честь» и «расплата» не пустой звук. А если учесть, что его предки по материнской линии были кавказскими горцами, то и кровной мести они не чужды. Беда в том, что та авария и впрямь была случайной. Это подтвердили и местные копы, и прокуратура Протектората, и независимая экспертиза, заказанная аж в Протекторате Чжунго! Поэтому Крамского подняли на смех, когда он меня обвинил и вызвал на дуэль.
— Утерся, значит?
— Ему пришлось. Но зло затаил. И устроил личную вендетту.
— С чего так решил?
— Да так, подсказывает что-то. Может быть, тот факт, что его привлекают к каждому третьему расследованию, инициированному против активов клана Завьяловых? Все три года прослеживается эта негативная тенденция. Причем мелочь и откровенно шитые белыми нитками дела он игнорирует, берется только за серьезные инциденты. В общем, крови он мне попил изрядно.
— Хочешь сказать, это он по собственной инициативе? — удивился я. — Он же человек подневольный, какое дело дали, по такому и работает…
— Знаешь, поначалу именно по своей… я ребят из СБ напряг, они-то и раскопали… в первый год противостояния он сам напрашивался на такие дела, иногда даже до подкупа должностных лиц доходило. Заработал репутацию одержимого, а потом репутация начала работать уже на него — мои недоброжелатели стали сами проталкивать его на расследования. Ты не поверишь, он даже выбирать начал! А один раз из-за него два придурка настоящий аукцион устроили — в чью пользу он будет под меня копать.
— И что, он взял деньги?
— В этой ситуации да. Еще и посмеялся, поскольку счел ее весьма забавной.
— А теперь, значит, его по мою душу прислали…
— Скорее, по мою. И полагаю, что в качестве лучшего специалиста по клану Завьяловых. Про тебя они не знали. А кому это выгодно, ты уже понял.
— Думаю, тебе лучше усилить охрану «Набата-2». И Краузе предупредить не помешает.
— И ты не потребуешь
— Хрен им. Раньше бы еще подумал, но теперь война объявлена. Правильно я тебя понял — ты хочешь посадить Спиридоновых в лужу, чтобы их высмеяли на Совете, и таким образом нейтрализовать главного противника поправки Завьялова — Генца?
— План именно такой.
— Значит, работаем. Ох и будет им сюрприз!
— Ты что-то придумал, Александр?
— Да есть кое-какие наметки… только сначала с Крамским надо разрулить. И, как ты выразился, создать условия, чтобы наши оппоненты поступили так, как выгодно нам. А нам выгодно, чтобы они явились на мою территорию с финансовыми и имущественными претензиями.
— У них нет интересов в твоем секторе.
— Зато есть у Усольцевых. Мы сыграем на втором пункте обвинения. Если Спиридоновы уже сейчас догадались шить мне мародерство, у них не останется иного выбора, кроме как давить на него же и дальше. Главное, куснуть их побольнее.
— Думаешь, пощипать трассу недостаточно?
— Нужны гарантии.
— С этим сложнее.
— Ничего, что-нибудь придумаю… насчет Крамского что-нибудь подскажешь? Как с ним раньше справлялись?
— Исключительно законными методами, Александр. Поэтому и проиграли примерно в семидесяти процентах случаев. Оставшиеся тридцать не содержали состава уголовного преступления, их удалось переквалифицировать в административные нарушения. У него железная репутация. А теперь еще и дополнительный мотив — как ты думаешь, что он может с тобой сотворить, если знает, что ты мой близкий родственник?
— Черт… только кровной мести мне и не хватало!
— Ты молодец, Александр. Если бы оказался у него на корабле, то…
— Да я уже понял. И мне это очень не нравится. — А еще развязывает руки. Но этого я вслух, понятно, не сказал. — Так что же с ним делать?
— Не знаю.
И это говорит Герман Завьялов? Хотя да, в свете поступившей информации… в принципе, мы не делали ничего противозаконного. Но загвоздка в том, что легитимного законодательства в данной сфере и нет, поэтому ситуацию можно вывернуть буквально наизнанку. То бишь в данном конкретном случае презумпция невиновности не действовала — бремя доказательства нашей невиновности целиком и полностью ложилось на нас, потому что у противной стороны были хоть какие-то юридически обоснованные предпосылки для обвинения. По сути, их обвинения чуть менее голословные, чем наши оправдания. А если это преимущество умножить на личную заинтересованность лица, ведущего расследование… итог немного предсказуем, не правда ли? А там, глядишь, и в Совете с поправкой пролетим, и тогда нас можно будет прессануть уже всерьез. Толково. Посмотреть бы в глаза тому, кто это придумал. Крайне желательно, предварительно всадив нож под ребра и провернув клинок в ране.
— Ладно, спасибо за помощь, дядя Герман.
— Что-то не вижу энтузиазма, Александр. Побольше уверенности в себе, и все у тебя получится.
— А я вот не уверен… может, грохнуть его к чертям?!
— Не вздумай! Отдел «Т» всю Картахену на атомы разнесет. Они и так давно на вас зуб точат, но сейчас немного притихли — Деррик укротил портовую вольницу до приемлемого уровня. Но убийства своего они не стерпят.
— Значит, ликвидация исключается…
— Ну почему же? — хитро прищурился дядька. — Убийство убийству рознь. Смотря какой у него квалификационный признак…