Э(п)рон-3
Шрифт:
— Эй! Чего раззевался?! Будь повежливей!
— Я пыта-а-а-аюсь!..
— Чтоб тебя! Права Бетти, временами ты просто невыносим.
— А когда это она тебе такое сказала? — оживился я.
— Не о ней речь! — отрезала Дрю. — Так я чего звоню-то? Папочка попросил передать, чтобы ты закруглялся уже со своими играми. Работать решительно невозможно.
— С чего бы вдруг? Его же не прессуют!
— Это с какой стороны посмотреть. Короче, давай быстрее решай проблему. Дэвид злится.
— А чего он сам не позвонил?
— Потому что не может. Его поставили на прослушку.
— Ну из кабинета бы вышел, и все!
— Через «нейр».
Упс… и впрямь перебор. Но каков Крамской! Не постеснялся фактически самого влиятельного человека станции к ногтю прижать! А все потому, что плевать на гнев каких-то местечковых боссов — ему же здесь не жить, в конце-то концов. Нагадил и свалил в космическую тьму.
— Круто… в смысле, круто
— Да я поняла…
— Когда это было?
— Часов пять уже. Видел бы ты его лицо, когда он мне… хм… просьбу озвучивал! Еле место нашел, где можно «нейр» снять без подозрений!
— Ты к нему в сортир, что ли, ходила?
— А куда деваться?! В общественном в холле «Дроида» пересеклись. Он уже лет пять туда не заглядывал.
— Стресс?
— Судя по количеству истребленного вискаря — еще какой.
— Ладно, передай ему, что я постараюсь управиться побыстрей. Еще может часов шесть…
— Да он раньше ужрется и вырубится!
— Меня это полностью устраивает.
— А меня нет!
— Придется потерпеть.
— Ну спасибо!
— Кушай, не обляпайся.
— Да иди ты!..
Вызов сбросила… вот и поговорили. С другой стороны, сейчас не до сантиментов и тонкой душевной организации отдельно взятых девиц и глав профсоюзов. А Деррик весьма изящный выход нашел — упоролся и храпи себе в кабинете. Какой с пьяного спрос? Молодец. И я это на полном серьезе. Сколько я его знаю, он себе такого никогда не позволял. А тут нужда заставила. Повторяю: какой с пьяного спрос? Даже если Крамской за что-то и зацепится, ничего ему это не даст — адвокаты Деррика не оставят камня на камне от таких предъяв. Именно под тем предлогом, что их подзащитный себя не контролировал и не мог защититься от навета. Теперь главное ему завтра на глаза не попасться, пока он похмельный…
А подпол, получается, начал закручивать гайки. Стало быть, сработала моя затея. Какая? Сейчас расскажу.
Как мы и предполагали, первые четыре часа после моего бегства подполковник Крамской действовал стандартно: выкатил претензии всем, до кого смог дотянуться, параллельно запустив типовую процедуру поиска. А еще взял под контроль все транспортные службы, благо должность позволяла. Тоже логично — в первую очередь надо было лишить меня возможности покинуть Картахену. Поэтому подпол, ни секунды не сомневаясь, объявил полублокаду — в Порт пускали всех, из Порта не выпускали никого. На это его власти хватило даже с избытком, и никто не рыпнулся — с военными шутки плохи. А Картахена, если кто запамятовал, в первую очередь военный объект, и только потом уже все остальное. Столь же надежно Крамской перекрыл кислород и местным каботажникам, а также всем судам, проходящим в настоящее время техническое обслуживание либо стоящим на ремонте. Уже часа через полтора флотские — хоть военные, хоть гражданские — попали под плотный колпак. Крамской замкнул на себя электронные системы распознавания, и при малейшем подозрении корабль-нарушитель (во всех случаях мнимый) попадал под прицел оборонительных систем станции, и пребывал под угрозой уничтожения до прибытия патруля и обыска. Пару мелких лоханок, попытавшихся вырваться из Порта, без малейших колебаний угостили залпом из электромагнитной пушки и повязали вместе с экипажами, на поверку оказавшимися банальными контрабандистами, Крамскому не интересными от слова совсем. Тем не менее, отпускать их не стали, передав в цепкие лапы безопасников Порта. Все остальные намек поняли и больше не пытались шутить с грозным прокурорским.
Я за это время добрался до первой нычки, переоделся, отдышался, и перебрался во вторую, где даже удалось с часок поспать.
На следующем этапе, к исходу шестого часа после моего бегства, люди Крамского взяли под контроль сеть камер наблюдения внутри станции, включая также локальные сети отдельных объектов. Опять же, с молчаливого согласия военных, которым оставалось только скрипеть зубами, созерцая такое непотребство. Как мне потом рассказал Чугаев, его просто достали звонками с руганью и угрозами судебными разбирательствами. До такой степени, что он вынужден был отключить «нейр» от сотовой связи, свалив бремя общения с возмущенными обывателями (причем отнюдь не рядовыми!) на замов и частично на генерала Рихтера. Лично для меня это вылилось в необходимость по возможности избегать этих самых камер, благо недостатка в информации у Влада Пахомова со товарищи, прочно прописавшихся в этой сети уже недели назад, не было. Беда в том, что в некоторых местах при всем желании не мелькнуть в кадре не получалось. Пришлось заморачиваться с маскировкой, да и скорость передвижения снизилась.
Еще через четыре часа Крамской, разозленный постоянными неудачами и чуть ли не откровенным саботажем со стороны служивых — про «итальянскую забастовку» помните? — предъявил командованию ультиматум, подкрепленный соответствующим допуском со стороны собственного начальства, оккупировал центральный пост службы
Крамской, естественно, тоже времени даром не терял — за это время он умудрился взять за жабры все гражданские службы станции и подступался к самым крупным частникам. Те пока что слали его далеко и надолго, но он умудрялся подобрать ключик почти к каждому, в итоге охват территории увеличивался с каждой минутой. Народ роптал, но ничего поделать не мог. Во-первых, потому что с прокурорскими шутки плохи, причем не только здесь и сейчас, но и в перспективе, а во-вторых — хитрый (или просто безбашенный?) подпол пока что обходился собственными полномочиями, не делегируя проблемы выше по командованию. То есть даже пожаловаться некому было за пределами Картахены! Кое-кто попробовал, но спецы подполковника и ретрансляторы контролировали, так что неудавшимся ябедникам тут же прилетала ответка в виде дополнительных ограничений и усиленной возни в их грязном бельишке. Откуда я все это знаю? Влад поделился. Это с прокуроским наши вояки сотрудничали исключительно вынужденно, творя препоны при каждом удобном случае, а с людьми Деррика они предпочитали дружить. Естественно, парням Пахомова, завладевшим всеми кодами доступа, без труда удалось подключиться к сети военных. Противодействовать людям Крамского они даже не пытались, но добросовестно фиксировали каждый их шаг, хотя те, надо отдать им должное, бесноватость собственного начальника учитывали и старались самые стремные «хвосты» подтирать. Но, как вы понимаете, тщетно.
Поскольку при составлении первоначального плана Влад не рассчитывал на столь длительное противостояние, уже четвертую нычку пришлось готовить в новых условиях. И если до того он обходился силами своих собственных сотрудников и военных, то теперь пришлось привлекать свободных наемников герра Нойманна, благо их было целых три десятка, и можно было не светить одного исполнителя больше двух раз. Соответственно, ареной для «кошек-мышек» стала вся Картахена — я уже успел пересечь ее по диаметру трижды, перескакивая из технического сектора в Порт и обратно. А еще познакомился со станционными трущобами. К счастью, с обитателями общаться не пришлось — если убежища и были до меня кем-то заняты, ребята-наемники им доходчиво объясняли, что нужно делать.
Вот в таком нервном режиме и прошло в общей сложности около двенадцати часов, а потом установилось шаткое равновесие — Крамской достиг максимума своих возможностей, оставаясь более-менее в правовом поле, и с катушек слетать не торопился, справедливо рассудив, что время играло на его стороне. Ему-то что? Сиди да сиди, хоть сутки, хоть двое, хоть неделю. А вот постоянные обитатели Картахены уже через пару дней буквально взвоют — бизнес рушится, поставки срываются, ресурсы разбазариваются… неделя, и не миновать голодных бунтов с погромами. Примерно так мне и заявил Деррик, позвонив лично, но с «нейра» Степаныча. Пришлось форсировать события, а именно — подкинуть спецам Крамского улики, по которым они вычислили мое убежище, и свалить незадолго до появления группы захвата — тоже людей подполковника числом пятеро. Явились прокурорские боевики в силах тяжких при полном снаряжении — со стволами, причем отнюдь не полицейскими, и спецсредствами вроде разнообразных гранат от плазменных до дымовых и отравляющих. Спасся, можно сказать, чудом — до того толковыми те оказались. Игра приобрела новую остроту, тем более что в покинутой нычке я оставил сюрприз — распечатку фотографии своих родителей с сестрой. Эта инфа имелась в открытых источниках, поэтому проблем не возникло. А вот остальное Владу пришлось поискать.