Э(п)рон-3
Шрифт:
— А тебе, Сашенька, значит, наше терпение испытывать можно? — смягчил тон дед Семен. — Дескать, с нас не убудет?
— Я вас решительно не понимаю, господа мои.
— Или не желаешь понять? — уточнил дед Захар.
— Это что-то меняет?
— Многое, отрок. Очень многое… Семен?..
— Мы чего, собственно, приехали-то? — снова взял переговоры в свои руки дед Семен. — Вопрос один есть, и очень важный. Связанный с престолонаследием.
— Я не император.
— Зато наследник Завьяловых, Сашенька. И с этим ты ничего
— Да я и не собирался, — пожал я плечами. — Это всего лишь маскировка. Вот на ноги встану, и перестану шифроваться. Хотя моя настоящая личность, судя по всему, уже для всех заинтересованных лиц секрет Полишинеля.
— Именно, Сашенька, именно. И в этом кроется большая проблема.
— Я отказался от титула и поста, когда не предъявил на них права. Срок давности вышел, дядя Герман согласно всем клановым законам теперь официальный глава. А я свободный человек. Так чего вы от меня хотите, уважаемые?
— Да ты уже и сам понял, Сашенька.
— Не дождетесь.
— Не горячись, отрок.
— И в мыслях не было, дед Захар! Но обратно вы меня не затащите.
— Уверен, отрок?
— Более чем. Если только силой. Но ярмо на шею надеть не заставите! Будет вам «итальянская забастовка», наплачетесь кровавыми слезами.
— Ой, лукавишь, Сашенька! — погрозил мне пальцем дед Семен. — Мы тебя, уж извини, знаем, как облупленного. Ты излишне социально ответственен, хоть и пытался это скрывать.
— Я изменился.
— Ой ли? А вот это вот все — корпорация, корабли, люди? А, Сашенька?
— Это мое. Клан тут не при делах.
— Не ты выбираешь клан, но клан выбирает тебя, отрок.
— Ой, да ну вас, дед Захар! Как будто тут от меня хоть что-то зависело! Оказался не в том месте не в то время!
— Так ты жалеешь, что не сгинул вместе с семьей? — удивился дед Семен. — До сих пор? Суицидальные наклонности — это очень скверно, Сашенька. Поверь старику.
— Давайте ближе к делу, уважаемые.
— Изволь, отрок. Но сперва ответь на вопрос: ты почто из дома сбежал, дядьку родного подставил? Неужто ответственности испугался?
— С чего бы? — изумился я. — Когда я от ответственности бегал? А вот за жизнь свою опасался, признаю. Потому и сделал ноги.
— Да с чего ты вообще взял, что Герман тебя собирался убить? Сашенька, не в средневековье живем, к чему такие зверства?!
— Дед Семен, вы сами-то себя слышите? Черт… это даже не смешно. Неужели я настолько похож на легковерного идиота?
— На идиота — нет, — признал дед Семен. — А вот на безответственного и бесхребетного ребенка очень даже. Сбежал от ответственности. Испугался общественного вызова…
— Да вы офигели что ли, простите мой бретонский?! Общественный вызов?! Я, по-вашему, должен был дядю Германа вызвать на поединок?!
— Если сомневался в его намерениях — обязательно. Сам же знаешь, отрок, что так испокон века решались разногласия в главном роду
— Да и вряд ли бы тебе пришлось всерьез схлестнуться с Германом, Сашенька, — поддержал коллегу дед Семен. — Думаю, достаточно было бы просто продемонстрировать намерение стоять до конца за правду. Герман осторожен и благоразумен, он бы не полез на рожон.
— Естественно, — усмехнулся я. — Он бы меня просто чуть позже чужими руками порешил. Или отравил. Или подстроил авиакатастрофу…
— Такова жизнь, отрок. Все главы живут с этим. Опасность заставляет собраться в кулак, обостряет чувства. И это идет исключительно на пользу клана.
— Вы хотели сказать «существуют», дед Захар?
— Нет, я сказал то, что сказал, отрок. И не считаю зазорным повторить: ты струсил, а потому сбежал. И оставил клан в подвешенном состоянии. По чести, тебе было бы лучше сгинуть. Или хотя бы скрыться и не высовываться. Поначалу ты так и делал, поэтому Герману удалось утвердиться в статусе главы. Но потом ты вынырнул из небытия, и ситуация в корне изменилась. Клан на грани раскола, Александр, и это твоя вина!
— Пожалуй, пора мне, уважаемые.
— Сиди! — ухватил меня за предплечье дед Семен. — Если тебе плевать на клан, хотя бы уважь наши седины!
— Не вижу повода не послать вас, господа мои.
— А вот грубить не надо, отрок!
— Сами напросились.
— Дурная кровь!
— Вы это к чему сейчас, дед Семен? — угрожающе нахмурился я. — Имеете что-то сообщить? Что-то, чего я не знаю?
— Мы уже все сказали, Сашенька. Только ты упорно не желаешь нас слышать. Странно видеть, в какого эгоиста ты превратился за какие-то пару лет.
— Вот только не надо меня на слабо брать! Видел я, к чему все шло! И виновен лишь в том, что не пожелал горло под нож подставить, безропотно, как жертвенный агнец!
— Ух, как заговорил! Смотри-ка, Захар, а у него неплохой учитель риторики появился!
— Демагогии, ты хотел сказать? Отрок, давай-ка без вот этого вот всего… имей уважение к нашим сединам.
— Слышал уже. Вот только ваши наезды уважению не способствуют, от слова вообще.
— Не зарывайся, Сашенька. Мы ведь по-хорошему хотим договориться. Пока по-хорошему.
— Да ладно! Вы мне еще и угрожать будете?! Здесь, на Картахене?!
— А что Картахена? Пуп вселенной? Спустись с небес на грешную землю, Сашенька. Что нам какая-то станция? На один чих!
— Очень смешно. Дед Семен, вы сами-то себе верите? На один чих? Военная станция под прямым управлением Протектората? Будет забавно на это посмотреть. А еще на лицо дяди Германа, когда вы ему подобное предложите.
— А с чего ты решил, что мы именно ему это предложим, отрок?
Вот он — ключевой момент. Проговорились-таки. А у дядьки-то проблемы, и серьезные! До заговорщиков довластвовался… впрочем, дело житейское. Еще и от вот таких мелочей я сдернул. Но старикам об этом лучше не знать.