Е. Б. Ж
Шрифт:
…И куда она полезла? И кем она себя возомнила, кретинка? Она была как раз точно такой дамочкой, которую описал Лысый! Которая лезет в бизнес, ничего не понимая в деле, в профессии. С той разницей лишь, что Вика полезла не ради денег, а ради самоутверждения…
Ее раненое разводом самолюбие, ее никчемность, которую продемонстрировали Мишины друзья, – все это вызвало в ней комплекс неполноценности, и она поперлась доказывать, руководить… Кем, мама родная? Матерыми «разведчиками», из которых многие родом из государственных служб, давно съевшие собаку на этом деле! Конечно,
Точно, как Леший…
Ей стало ужасно горько. Так подло с ней еще никто не поступал! Теперь уже совершенно ясно: он работал на этого Лысого с самого начала! Кто, скажите на милость, мог сделать копии с ее ключей, как не он?! Он же сам ей кошку и подкинул, а потом трупик похоронил, следы замел!
А позже он ей и мертвую девушку в кровать подложил, по заданию своих хозяев, этого Лысого, а еще делал вид, что ее выручает, рыцарь, Робин Гуд! Ну конечно, взвыла Вика, он для этого и ушел от нее, под предлогом ссоры! И для этого же исчез из окрестностей ее дома! Чтобы на него не подумали! А она, как дура последняя, к нему еще за помощью побежала!
Вика разрыдалась. За дверью послышалось шевеление, и мужской голос произнес:
– Чего ревешь? Проблемы какие? Или так просто?
Голос принадлежал Громиле.
– Проблемы, – сердито ответила Вика. – У меня большие проблемы с подлостью человеческой!
– А-а-а…. – разочарованно произнес Громила. – Ну, это дело житейское…
Вика вспомнила рассказ Лысого: «Вот тебе отличное воспитание: никаких иллюзий о мире, никаких сладких слюней насчет любви, уважения и дружбы… Думаешь, я жалею: мол, тяжелое детство, не повезло с родителями? Ан нет: я им благодарен! Это мне как раз повезло! А вот таким, как ты, – нет. У вас совершенно другой менталитет, гиблый, – ибо наивность есть самоубийство».
«Он прав, – с горечью подумала она. – А я лох. И потому меня завтра, если Жека не сумеет мне помочь, убьют!!!»
Вика завыла пуще прежнего, но Громила ею больше не заинтересовался.
Проплакавшись, она вдруг вскочила и забарабанила в дверь.
– Че надо? – лениво спросил Громила. – В сортир?
– Нет – хотя это тоже не помешает! Но вообще-то мне нужно с Владимиром поговорить срочно!
– Додумалась! Он сто лет как уехал! Дела у него! И вообще ты время видела? Он, мож, спит давно! А в сортир, ладно, выпущу тебя.
Пока Громила провожал ее до туалета и обратно, Вика не переставала верещать, умоляя его дать ей возможность связаться с Лысым. Кажется, она настолько заморочила своего стража, что тот не выдержал и, запихнув ее обратно в кабинет, позвонил Лысому, стоя на пороге.
– Да она тут меня уже зае… Аж уши заложило. Влюбилась в тебя? Видать, гы-ы-ы…. На, – протянул он телефон Вике.
– Владимир! – закричала она так, что Громила даже отступил от нее на шаг, скорчив гримасу. – Вам ведь не мой труп нужен,
– До тебя это только сейчас дошло, Вика? – осведомился Лысый.
Судя по звуку фона, он отнюдь не спал, а находился в каком-то шумном заведении: слышны были музыка и голоса.
– Нет, это я просто для вступления… В смысле, что разрешите мне позвонить детективу Кисанову! Он поможет мне! И вам! Только он не все знает, нужно обязательно, чтобы я ему рассказала последние события!
– И что же это ты собралась ему рассказывать? – Голос Лысого стал вкрадчивым. – Описывать, где находишься?
– Да что же я, по-вашему, совсем дура? – обиделась Вика. – Я про Плиточникова!
– Передай мне Данилу.
Данилой, надо думать, звался Громила. Он слушал Лысого, только поддакивая:
– Хорошо… Ладно… Есть!
Через минуту, дав отбой, он сказал:
– Можешь звонить. Только я рядом, не забудь. Одно лишнее слово, и ты отлетишь во-о-он в ту стенку.
Вика не знала, какое слово может оказаться «лишним», и потому испуганно косилась на Громилу, торопливо рассказывая детективу Алексею Кисанову все, что она успела узнать и понять за последние дни…
Алексей стряхнул с себя сон в одно мгновение: он давно научился этому, профессия обязывала.
– Так вот, – говорила Вика торопливо, словно у нее кто-то собирался отнять телефон, – ему было известно, где именно обитала Аня Куценко, в каком курятнике… То есть в «индюшатнике» – так называются квартиры, где живут проститутки…
– Знаю, – перебил ее Кисанов. – Не теряйте время, Вика, на объяснения. Более того, я там уже побывал сегодня и даже кое-что узнал.
– Правда? Так вы… Вы помогаете мне, да?
– Разумеется. Было трудно не догадаться, что вас похитили!
– Я заплачу вам… Если меня не убьют… – голос ее дрогнул. – Они дали двадцать четыре часа! Это до семи вечера завтра!
– Прошу вас, Виктория, не паникуйте! Я уже в курсе. Скажите мне, как с вами там обращаются?
– Пока ничего… Пронесло. Но если к семи вечера материалов не будет…
– Еще раз: не паникуйте. Давайте переживать неприятности по мере их поступления. У нас еще есть время, Виктория! Лучше постарайтесь не упустить ни одной детали: что еще вам удалось узнать или понять?
– Еще… – она заметно погрустнела. – Еще, что Леший… Что Григорий работает на них… Это он подложил мне кошку с кулоном, а потом труп девушки… – Было слышно, как она всхлипнула.
– Почему вы так решили? – изумился детектив.
– Ну как же, все сходится, они с самого начала следили за мной, а как следили? Конечно, через него! Они все знают, даже как он мне сумки подносил!
– Это вы сами додумались?
– Сама! – с печальной гордостью ответила Вика.
– Ох ты боже мой, что за детский сад… А кто меня вызвал сразу же? Да если бы это был человек мафии, разве стал бы он звать детектива для расследования? Выбросьте из головы, Виктория, ваш Леший сейчас сидит за компьютером и ищет информацию, которая поможет мне вас выручить… Во всяком случае, я на него надеюсь.