Эадор. Кровь Властелина
Шрифт:
— Осмелюсь сказать, Ваше Превосходительство, — осторожно начал я, — сейчас благородная принцесса нуждается не в подвиге, а в понимании и соучастии её трудностям со стороны Вашего Превосходительства.
Князь удивленно посмотрел на меня. Совершенно очевидно, что он ничего не понял.
— Что ты пытаешься сказать, Англир? — спросил он.
— Хм… Я всего лишь послушник, — произнес я, — и, возможно, не прав в своих догадках…
— Брось! — отрезал благородный Герхард, — оставим этикет для церемоний, я всегда готов выслушать мудрый совет!
Романх фыркнул. Князь удивленно посмотрел на него, и ветеран поспешно вернул
— Её Высочество принцесса Люция, — продолжил я, — совсем недавно перенесла смерть брата.
Князь хлопнул сам себя по лбу, непроизвольно засадив по опухоли. Скривившись, благородный Герхард произнес:
— А ведь верно! В своём приветствии я не выразил сочувствия по поводу её утраты! Вот она и обиделась. Молодец, что указал мне на это, Англир. Прошу, продолжай, какие у тебя ещё есть мысли!?
Я поежился, почувствовав себя неуютно. Конечно, всем было известно, что наш князь не отличается большой фамильярностью, если речь, конечно, не шла о лирических балладах и королевских турнирах; но я, по сути, в первый раз в жизни обратил на себя столь пристальное его внимание. Более того, лорд ждал моего совета!
— Ну, есть у тебя ещё что, Англир? — нетерпеливо переспросил князь.
Я поспешно взял себя в руки. Сейчас было не время для польщенной стеснительности.
— Мне кажется, что принцесса Люция опечалена не только смертью брата, — продолжил я.
— Чем же ещё?
— Вспомните, что говорил офицер Бран. После смерти наследника — принца Фредда, трон королевства погряз в заговорах. Положение принца Марсия при дворе довольно…, - я задумался, пытаясь правильно подобрать слова, — довольно небезопасное. Боюсь, многие дворяне рассматривают принцессу Люцию, как более законную кандидатку на престол. Возможно, Её Высочество оказались в центре каких-либо интриг, и это её угнетает.
— А что не так с принцем Марсием? — спросил Деррик, на миг оторвавшись от чистки доспехов.
Я улыбнулся. Чтение никогда не было страстью моего друга, и исторические хроники отнюдь не стали здесь радостным исключением. Но вот что Деррик определенно любил, так это разные истории.
— Принц Марсий — незаконнорожденный, — ответил я.
— Бастард?! — ахнул Деррик.
— Будучи в монастыре, я прочёл манускрипты, посвященные новейшей истории, — продолжил я, — дело в том, что у славного короля Вильяма одно время была ссора со своей женой. Причиной ссоры стала любовь на стороне…
Я замялся. Всё же следовало подумать о сане. Светлому брату не полагалось вести разговоры на подобные темы. Однако моим рассказом уже заинтересовался сам князь.
— Королева покрыла себя позором? — удивленно спросил благородный Герхард.
— Нет, — ответил я, — боюсь, что это Его Величество сам неосторожно приблизил к себе одну из служанок.
— Ну, это не грех! — отмахнулся князь, — умная жена никогда бы не обратила внимания на столь невинную шалость супруга.
Я покачал головой. В этом было всё дворянство. Измена жене всегда считалась невинной шалостью, а вот за неверность супругу было обезглавлено или пострижено в монахини множество знатных дам.
— Боюсь, королева в тот период не смогла смириться с шалостями! — продолжил я, — она отравила служанку, и разгневанный король Вильям заточил Её Высочество в башню. Однако та самая девушка, с которой в это время развлекался король, незадолго до своей
— Значит, Марсий — бастард, сын простолюдинки, — хмыкнул князь, — странно, когда я был при дворе, принца всегда представляли, как законнорожденного.
— Это, видимо, связано с тем, — заметил я, — что король с королевой вскоре примирились. В царственной семье воцарились любовь и согласие. Королева раскаялась в своих грехах, и, чтобы загладить свою вину, взяла юного Марсия на воспитание, приняв, как своего собственного сына. По обоюдному согласию супругов принц был объявлен законным ребенком монарха Вильяма.
— А Люция? — спросил князь.
— Принцесса, видимо, стала логичным итогом примирения царственной семьи, — заметил я, — она появилась на свет спустя год после рождения Марсия. Люция — чистокровная принцесса. Законность её происхождения никогда не подвергалась сомнению.
— В отличие от Марсия? — заметил лорд Герхард.
— Верно, — подтвердил я, — впрочем, до тех пор, пока был жив старший сын короля и королевы — принц Фредд, никто, видимо, даже не рассматривал всерьез возможности вступления на престол ни Люции, ни Марсия. Сейчас же, когда наследник пал в битве с варварами, само собой, возникло много споров. Марсий старше, но, как ни крути, он бастард, хоть и усыновленный королевой. Происхождение Люции безупречно, но она младше, к тому же, согласно древним законам, женщина всегда имеет вторичное право на наследование. С другой стороны, если её будущий муж будет из благородной и влиятельной семьи, то он вполне может претендовать на престол. Так что, уж извините за такие слова, Ваше Превосходительство, но на принцессу, видимо, оказывают давление. Я не удивлюсь, если выяснится, что в столице её просто осаждала толпа женихов. Наверняка принцессу угнетает подобное развитие событий. Смерть брата, предстоящий поход отца против варваров, а тут ещё и толпа поклонников, которым нужна вовсе не она, а дорога к трону.
— Ну, по мне так, — встрял Деррик, — можно равно желать и того, и другого. Её Высочество редкая красавица!
— Помолчи! — одернул его князь, — продолжай, Англир.
Да уж, господина определенно заинтересовали мои слова. Очевидно, что всё рассказанное мной о происхождении принца Марсия для лорда являлось новостью. Господин не любил дворцовые интриги и всегда старался держаться подальше от сплетников. Видимо, при дворе Марсий был представлен князю, как второй сын короля и королевы, и нашему господину никогда не приходило в голову разузнать подробности.
Романх, как я заметил, тоже развесил уши.
— Получается, — произнес ветеран, — если Вашему Превосходительству удастся взять в жены принцессу, то Вы сможете когда-нибудь сесть на трон Великого Королевства?
Вопрос был адресован князю, но я решился ответить вместо него.
— Род князей Вороновских, без сомнения, очень влиятелен, господин командующий. Владения лорда Герхарда — одни из самых обширных в Великом Королевстве. Но, боюсь, многие чванливые столичные жители будут возражать против союза господина с принцессой Люцией. Род Вороновских, с их точки зрения, недостаточно знатен, ведь титул был получен семьей Его Превосходительства всего два поколения назад. Вы сами слышали слова начальника эскорта принцессы, который то ли случайно, то ли намеренно употребил устаревшее и давно запрещенное название нашей родины.