Эадор. Кровь Властелина

Пестряков Кирилл

Кхмыря торжественно выпрямился и властно, чуть свысока, поглядел на своих охранников. Стражники неуклюже отсалютовали, изо всех сил стараясь прикинуться тем самым честным народом.

Вперед вышел молодой гоблин. Я узнал его. Именно он пару дней назад перечислял нам весь длинный список титулов и званий Квасика Четырнадцатого.

— Да здравствует великий король гоблинов Кхмыря…..эээээ…., - страж замялся.

— Восьмой! — подсказал советник.

Вельможа явно хорошо подготовился к собственной коронации, успев изучить записи исторических хроник. Впрочем, я бы не удивился, если цифру "восемь" он взял просто с потолка.

— Да здравствует великий король гоблинов Кхмыря Восьмой Предусмотрительный

и Заботливый, — торжественно поправился страж.

Советник выпучил брюхо, надувшись, словно большая зеленая жаба. Кем он, собственно, и являлся.

— Стража! — громко приказал он, хотя все его и так прекрасно слышали, — тащите врагов Владыки Белеза на дворцовую площадь, мы должны подготовиться к прибытию полководца Юджина — верного слуги нашего повелителя. Пусть все жители Гадюшника собственными глазами увидят, что бывает с теми, кто перечит Владыке!

— Как прикажете, Ваше Величество! — громко отозвались охранники.

Гоблины пинками подняли нас на ноги и потащили к выходу.

Кхмыря ткнул пальцем в троих солдат.

— А вы ступайте и найдите Квасика, — произнес вельможа.

Гоблины испуганно переглянулись.

— Но короля….ээээ…. то есть, безумца с позавчерашнего дня нет в покоях, — промямли стражи.

— Этот дурак наверняка играет где-то в прятки, — раздраженно произнес Кхмыря, — обыщите дворец!

— А что делать, когда мы его найдем? — спросил один из охранников.

Кхмыря почесал подбородок.

— Всё-таки надо проявить уважение к тому, кто почти десять лет правил Гадюшником, — сказал вельможа, — когда мозги у Квасика были на месте, он правил вполне достойно. Не стоит забывать о его гениальной налоговой реформе и всех прочих заслугах. Наш бывший король определенно заслужил снисхождения. Так что прирежьте его сразу, как найдете. Не будем тащить Квасика к гидре. Проявим милосердие!

Охранники согласно кивнули, уважительно поглядев на Кхмырю. В их глазах советник и впрямь оказался редкостным гуманистом. Проявить милость в отношении короля, донимающего всех игрой в прятки, был способен далеко не каждый гоблин. Увы, на нас "гуманность" новой власти не распространялась. С издевательскими смешками гоблины набросились на Люцию, потащив девушку по грязному полу. В отчаянии, я попробовал вырваться и прийти на помощь, но тут же получил новый сильный удар. В глазах у меня всё померкло, и я потерял сознание. Небольшим утешением явилось лишь то, что хилым гоблинам пришлось нести мою весьма и весьма нелегкую тушу на своих горбах.

Не знаю, сколько времени мне довелось пробыть без сознания, видимо, несколько часов. Очнулся я уже на площади, от того, что какой-то гоблин выплеснул на меня ведро с водой. По крайней мере, я очень надеялся, что это была именно вода, и зачерпнули её хотя бы из лужи, а не из канализационного стока. Голова у меня жутко раскалывалась, а всё тело ныло.

Застонав, я открыл глаза и попробовал осмотреться. Непривычно яркий для болота солнечный свет тут же заставил меня прослезиться. Моргнув, я попытался протереть веки, но понял, что не могу пошевелить рукой. Окружающие предметы и обстановка ещё какое-то время двоились, но постепенно глаза мои привыкли к яркому свету. Увы, представшая картина не внушала никакой надежды. Все мы очутились в плену. Жупель и Люция были привязаны к невысоким деревянным столбам, вкопанным в центр площади. Дернувшись, я сообразил, что и сам нахожусь в таком же положении. Руки мои были заломлены за столб, а запястья вывернуты и накрепко связаны. Жесткие веревки так впились в кожу, что я даже не чувствовал пальцев. Мы пропали! Поднатужившись, я, быть может, и смог бы вырвать столб из земли, тем более что вставили их сюда недавно,

видимо, специально для нас, но что, спрашивается, делать дальше? Убегать с бревном за спиной?!

Гоблины, не в пример цивилизованным людям, не признавали позорных колодок и публичной порки, не строили они и виселиц. Все провинившиеся граждане болот незамедлительно отправлялись на корм гидре. И только для нас сделали исключение, превратив в участников затеянного Кхмырей спектакля!

Жупель внимательно посмотрел на меня и нашёл в себе силы усмехнуться.

— Ну, кореш, если твой Светлый Владыка так любит карать зло, то сейчас самое время, — объявил гоблин.

Я промолчал. Ну, как вот им ещё объяснить, что Светлый Владыка не может прийти на помощь некромантам?! Да и какой смысл объяснять, если наша участь предрешена.

— Вот уж не думал, что буду так сожалеть о завершении правления Квасика, — пробормотал Жупель, попробовав освободиться. Увы, тщетно.

Я посмотрел на Люцию. Принцесса без сил повисла на веревках. Глаза её были чуть приоткрыты. Странно, но лицо принцессы не выражало страха, скорее задумчивость. Даже Жупель, старавшийся храбриться до последнего, выглядел куда более испуганным.

— Я обязана извиниться перед Вами, — неожиданно сказала Люция.

— С чего вдруг? — удивился Жупель, — это я — идиот. Поверил сразу двум гоблинам — Кхмыре и Тяп-Ляпику! Судьба просто не могла не наказать меня за такую тупость. Я бы даже извинился перед вами, но никак не могу. Я сейчас занят, готовлюсь помереть за свободу Гадючьих Топей от гнета людей Владыки Белеза. Возможно, мы даже прослывем героями среди гоблинов. Хотя…. У гоблинов ведь не бывает героев. Они больше заняты деланием денег, чем почитанием храбрецов.

Я хмыкнул. На героев мы уже точно не походили. Да и не хотелось мне становится мучеником, умершим за свободу гоблинов!

— Дело не в этом, — покачала головой Люция, — я виновата в том, что втравила вас в это. Не следовало мне всё это начинать.

— Что начинать? — поинтересовался контрабандист.

— Всё, — коротко ответила Люция, — не стоило мне учиться магии. Вышла бы замуж за княжича Мордата. Подумаешь, муж был бы уродом, тупицей и бабником, а я пустой марионеткой, за веревочки которой дергал бы любимый братец. Ещё один тупица и бабник, разве что внешне — не урод.

— Ну, тогда вина целиком Ваша, — согласился Жупель, — тоже мне беда — плохой муж. Не вы, госпожа ведьма, первая, не вы последняя. Любовника бы завели, а то и не одного!

Я укоризненно посмотрел на гоблина. Подобрал утешительные слова, нечего сказать. Лично мне при одном воспоминании о княжиче Мордате делалось дурно. Правда, видел я его во сне, и, вполне возможно, он представился мне не таким, каким был на самом деле, а таким, каким запомнила его Люция, но даже так благородный отпрыск князей Белоголовских производил совершенно отвратное впечатление.

Люция тяжело вздохнула и опустила голову. Я мог бы порадоваться, что принцесса всё-таки раскаялась в своих грехах, поняла, какие ошибки совершила. Возможно, в этом и заключалась та миссия, что возложил на меня Светлый Владыка во время молитвы.

Да, я мог бы порадоваться, но не порадовался. Внезапно я отчетливо понял, что не хочу видеть её забитой, покорной своей судьбе девочкой, мне она больше нравилась пусть злобной, но гордой и уверенной в себе красавицей, неподвластной никому, даже… даже… самому Светлому Владыке! Интересно, а что на самом деле ощутил Творец, когда твари Хаоса выступили против него!? Вдруг Его, как и меня, не ужаснула, а наоборот, восхитила и захватила сама абсурдность такого поступка. Восстать против Благодетеля! До чего же это безумно, ужасающе, но и одновременно прекрасно! Да, именно так, прекрасно в своём безумии….