Еда и патроны. Ренегат
Шрифт:
– И часто он устраивает такие ревизии? – поинтересовался Стас, уже прокручивая в голове варианты изъятия пулемета, оставленного без присмотра хозяином.
– Нет, не часто, – оборвал дежурный построение радужных планов. – Пару раз в месяц, а то и реже. Хлопотное это дело – маршрут проверить, патрули расставить, все подходы перекрыть… – бородач замялся и взглянул на собеседника с подозрением: – А тебе зачем?
– Да так, из чистого любопытства.
– Из любопытства, говоришь? – переспросил бородач и указал на свою повязку: – Я вот тоже как-то раз любопытствовал не по делу.
– А… –
– Да ну? Что ж, удачи, – дежурный глянул Стасу через плечо и поспешил к будке. – Пойду я, от греха.
Стас обернулся.
От штаба в направлении ворот двигалась группа людей – человек десять, богато экипированные, с оружием наготове. Шли они, выстроившись «коробочкой» вокруг одной высокой плечистой фигуры, а по флангам этой странной формации шагали два чудовища.
Другого слова Стасу на ум не пришло. Огромные, метра полтора в холке, псы, закованные в броню и удерживаемые на цепях аж двумя дюжими поводырями каждый, заставили вспомнить о Жоре, который, по определению Срама, был вовсе не большим. И действительно, на фоне этих бронированных чудовищ Жор, с его впечатляющими для обычной собаки габаритами, выглядел просто безобидным щенком.
Лоснящаяся шкура четвероногих охранников, выглядывающая из-под панциря, была испещрена шрамами. С длинных морд капала тягучая слюна. Рваные уши двигались, чутко реагируя на любой громкий звук. А в темных глазных проемах укрывающей череп брони сверкали крохотные злые искры.
Группа остановилась в нескольких метрах от ворот. Один из идущих впереди бойцов, упакованный в дорогую снарягу поверх черно-коричневого камуфляжа и вооруженный АКСУ, указал пальцем на Стаса и спросил, проявив максимум лаконичности:
– Кто?
– Вдовец, – ответил Стас в той же манере.
Лаконичный товарищ молча подошел и протянул руку:
– Сдать оружие.
– Кому?
– Мне.
– С какой стати?
Слегка опешивший от такой наглости боец растерянно оглянулся, будто ища помощи соратников, но быстро взял себя в руки.
– Я Берег – начальник личной охраны коменданта, – прорычал он, сверля наглеца взглядом.
– Ну, вот с этого и нужно было начать, – одобрил Стас не сразу давшееся оппоненту решение представиться и поочередно вручил ему весь свой арсенал.
Повесив на шею автомат с дробовиком, сунув ПБ за пояс и нож за голенище, начальник личной стражи ловко пробежался пальцами сверху вниз по фигуре несговорчивого клиента и, ничего больше не обнаружив, повернулся к хозяину:
– Чисто.
Человек в центре живого периметра положил руку на плечо стоящего рядом бойца, отодвинул его в сторону, словно это был неодушевленный предмет, и сделал приглашающий жест Стасу.
Четвероногая тварь, почуяв приближение незнакомца, оскалилась и натянула цепи. Хрип и смрадное дыхание вырвались из звериной пасти, когти впились в землю, мускулы вздулись буграми, противясь силе двух еле сдерживающих это дьявольское создание поводырей.
Стас бочком подошел к проему в живом щите, машинально
– Успокойся, – сказал комендант гулким, плохо вяжущимся с внешностью голосом и зашагал к воротам вместе с синхронно пришедшей в движение охраной. – Они смирные. Без команды не едят.
Высокий, метра под два ростом, Бульдозерист сильно сутулился, но все равно был на полголовы выше Стаса. Аршинные плечи контрастировали с общей болезненной худобой. Нелепую фигуру плотно облегал длинный кожаный плащ цвета ржавчины, с застегнутым под горлом стоячим воротником. На широком ремне с правого бока висела кобура, из которой выглядывали наружу огромный вороненый ствол и украшенная резьбой деревянная рукоять, принадлежавшие, судя по обводам, револьверу, о чем свидетельствовали и гильзы с закраиной, покоящиеся в гнездах патронташа. Слева на ремне покачивалось, шлепая широким лезвием о бедро, мачете.
– Так вот ты, значит, какой, Вдовец. – Бульдозерист придирчиво оглядел Стаса, будто мясо на рынке выбирал. Разве что не понюхал только.
– А вы, насколько понимаю, здешний комендант? – ответил Стас взаимностью, пробежавшись по собеседнику взглядом от хромовых сапог до мрачного, испещренного оспинами лица с нездоровой бледностью кожи и светящимися огоньком безумия глазами в обрамлении темных кругов.
– Да, я тот, кто тебе платит.
– И у вас ко мне дело?
– Точно. Но о делах потом. Для начала составь мне компанию. Пройдемся, поболтаем.
Дежурные на КПП распахнули основные ворота, и вся группа, не меняя формации, покинула территорию базы.
– Куда направляемся? – поинтересовался Стас.
– Обход, – вздохнул Бульдозерист. – Скучное рутинное занятие, вмененное мне в обязанности по роду службы. – Он посмотрел на собеседника и растянул губы в недоброй улыбке, обнажая ряды стальных зубов. – Быть слугой народа – тяжкий труд и очень неблагодарный. Этим свиньям постоянно требуется пастух. Оставь тварей без присмотра хотя бы на месяц, и, поверь моему опыту, они возомнят себя свободными. Поползут слухи, что пастух уже не тот, что он потерял хватку, а то и вовсе сдох. И значит, теперь все позволено. Не нужно уважать закон, не нужно платить налоги. Анархия – одним словом. Вот и приходится время от времени себя демонстрировать, подтверждать собственную дееспособность перед стадом. Унизительная повинность обремененного властью каторжника.
– Да, – покивал Стас, – большая головная боль.
– Огромная, – согласился Бульдозерист. – Но что-то все обо мне разговор. Расскажи про себя лучше.
– С чего начать?
– С момента падения. Как до жизни кочевой докатился?
– По воле случая. Тринадцать лет назад сошелся с человеком одним, на месте к тому времени ничего меня уже не держало, вот и понеслась жизнь с крутого откоса.
– Не жалеешь?
– Не о чем жалеть. Родные умерли, семьей обзавестись не успел еще. Свободен был как ветер – без денег, без опоры и без перспектив. Любой поворот судьбы в тех обстоятельствах можно считать за благо, а уж произошедший со мной – и вовсе крупная удача. Так что – нет, не жалею.