Эдем 7
Шрифт:
Тем временем Алентина незаметно для двух увлёкшихся этиамариев переместилась на единственную скалу у этого берега, где аккуратно присела на край и спустила ноги вниз, принявшись создавать птиц. Повинуясь воле паресиса нити воды в миг появлялись прямо из влажного воздуха, после чего струйками бежали по сложным путям, затвердевая и создавая сначала общую форму, а затем привнося в фигуры различные детали. Гордые орлы, храбрые соколы, радужные птички с островов и мудрые филины, способные перегрызть глотку даже лисицам. Одним за другим создания криероса взлетали в небо, сияя в лучах солнца разными цветами из-за манипулирования преломлением
— Они быстро учатся, — рядом присел Лансемалион Бальмуар, тоже наблюдающий за уроком и освоением собственного перстня. — Во многом благодаря тебе. Когда-то я тоже учился у громовой птицы магии молний, всё же они являются естественными носителями магии. Получалось не очень, всё же разговаривать они не умеют. Но порой мне казалось, что эти волшебные создания куда умнее нас. По крайне мере в истории не зафиксировано ни одной войны, развязанной громовыми птицами ради ресурсов или из-за каких-то глупых обид лидеров прайдов, скорее наоборот… В те времена вообще войн не было, ведь выживать было тяжело. А как появился избыток ресурсов, то сразу же появились и войны, и воины.
Алентина холодно и одновременно мечтательно улыбнулась, после чего рядом появилась трёхметровая громовая птица со сломанным крылом. Лишь такую представительница вида криерососов видела за всю свою жизнь. И, казалось бы, шаг влево, шаг вправо, эксперимент и попытка, как вот уже можно и создать такую же птицу, только с целым крылом. Даже ребёнок из вида людей сможет это сделать, подключив воображение, ведь достаточно просто отзеркалить целое крыло и всё… Но для Ледяной Королевы подобное сродни прикосновению к звёздам, столь же невозможно.
— Я отправил ещё сотню писем и буду ждать ответа, — не очень уверенно, с двумя долями чувств сожаления и вины в голосе произнёс аристократ.
— Ничего страшного, — казалось бы совсем безразлично и блаженно глядя в сторону горизонта ответила Алентина. — Я умею ждать.
Столько лет уже прошло с момента данного обещания, но его Лансемалион Бальмуар так и не смог выполнить, хотя действительно пытался и пытается. Уже десятки тысяч писем отправились в разные уголки мира, столько попыток предпринято, но все переговоры заканчиваются одним и тем же — отказом.
Никто из мастеров не хочет связываться с представительницей вида криеросов. Да и в принципе все творческие смертные с опаской относятся к виду ледяных копировальщиков. Они их недолюбливают и не хотят иметь с ними ничего общего. И наверно трудно их в этом винить. Но пусть Эдем и мал, но в нём живёт множество самых разных смертных, поэтому аристократ не сдавался, ведь точно знал, что когда-нибудь кто-нибудь ответит согласием.
Глава 17
— Так-с, значит уже наступил новый год по единому календарю… — произнёс
Как, наверное, можно догадаться, раз единый год короче года на Эдеме, то здесь его празднуют в разные дни, порой даже под два раза на один оборот местной планеты. Таким образом получается граждане мира Этия могут праздновать целых три новых года за год, собственно, два по единому календарю и один свой. Ну и из-за требований по документации все смертные, более-менее занимающиеся серьёзными делами, держат в своих домах по два календаря. Такие вот дела.
И сейчас, по единому календарю наступил уже две тысячи двести девяносто шестой год, который, как и все предыдущие как в этой эре, так и в прошлых, будет таким же стабильным и процветающим. Других годов в Эдеме в принципе нет. И даже пусть воды Атес серьёзно пострадали из-за относительно недавних происшествий на левиафане, но всё равно общей картины дел этот момент не меняет. Всё идёт по плану, как и всегда.
Лансемалион Бальмуар продолжал писать и писать, заполнять таблицы, ставить подписи и аккуратно разделять стопочки. Наконец-то удалось лично пообщаться с этириданосом, которого обработала Ада. В принципе, ничего менять аристократ не собирался и продолжил развивать тот же вектор направления плана развития отношений. Хотя, наверное, лучше будет обратно всё передать Огненной Бестии, которая и сама превосходно справляется со всякими поздравлениями и прочими формальностями. Да и скорее всего она также всё это время переписывалась с другим рабом, которому хозяин Кракена поручил тоже самое. Быть может этот другой раб и есть Кракен, кто знает.
Не стоит забывать и про старых друзей. Гнарг Дурзол за всё это время достиг определённых успехов, открыл ещё несколько школ, давно вышел на самообеспечение и теперь наоборот, пересылает деньги господину Бальмуару. Это на самом деле плохо, ведь Ланс рассчитывал на дальнейшее ускорения роста своего капитала в Орта Миос, что подразумевает вложение средств, однако раз часть дохода пересылается, то это означает нехватку сил чёрного орка, который просто не может найти «лишним» деньгам применения. Нужно будет с этим разобраться, дать совет и возможно лично посетить свои школы на других землях.
Ещё хуже обстояли дела у Вульфа. Зверолюд в принципе никогда не обладал необходимой жилкой, так ещё и сам не хотел развиваться. Ему нравилась его таверна, вторую он и открывать-то не хотел, кроме того, из-за расширения потерялась часть неповторимого шарма, что вызывало досаду и печаль тавернщника. Поэтому на двух тавернах всё и остановилось, но не беда. «Вой» достаточно большой и в разные его части уже отправились средства для покупки иного бизнеса. С такими темпами Вейту Фламнуду придётся продавать весь свой клан. Возможно, это и случится, при следующем визите аристократа.
Не отставал в плане увеличения прибыли и Иадал Афар из Анхабари. Правда напрягала его излишняя инициативность. Порой он «забывал» обсудить некоторые вопросы со своим напарником. Нужно будет и ему напомнить некоторые детали соглашений, ведь иначе лет так через десять, может двадцать, он в край оборзеет и возможно решит забрать общее дело себе. Всё же сколь бы честным смертный не был, но бизнес есть бизнес: в Эдеме это знают все.
В Ландосе особых успехов не наблюдалось.
— Господин Бальмуар, — вместе со стуком в дверь раздался и сладкий голос искусительницы.