Эдем 7
Шрифт:
Ада всё слушала и старалась запоминать, попутно пытаясь ещё и размышлять над новым ходом. Неважно сколько хара выделяет твоя ардия, плевать на вместимость твоего ментального тела, это ничего не значит в сравнении с важностью многозадачности. Ведь чем дальше в дебри магии, тем на больше кусочков нужно разрываться даже при создании одного заклинания. Пока что Огненная Бестия справлялась, но скоро появится эркенхар, а вместе с этим придётся учится разделению сознания, чтобы его хватало и на борьбу на перепутье, и на физический бой, и на создание опять же заклинаний — всё это требует очень много внимания.
Подобное кажется невозможным, ведь сложнейшие заклинание сродни написанию книги.
Именно поэтому маги и находятся на вершине пищевой цепочки, не благодаря превосходящим физических или магических сил, ведь те же колоссы буквально горы поднимали, ну и где они сейчас? Вымерли. Лучшие учёные — тоже поголовно маги, вобравшие в себя тысячелетний опыт и знания, объединив их с гениальностью эволюционировавшего разума, что позволяет им даже сложнейшие трёхэтажные интегралы щёлкать за мгновения, как это делают дети с таблицей умножения. Это делает их крайне эффективными в абсолютно всех сферах. Хотя также важно не забывать, что порой и самые обычные смертные вкладывают огромный вклад в ту же науку ойкумены Совета, ведь тысячелетние архимаги часто упускают из вида нечто ужасное простое и незамысловатое, намеренно усложняя всё и вся, как и, наверное, любой, кто живёт уже слишком долго.
Но в любом случае, слова про то, что паресис — следующая ступень эволюции, вовсе не бахвальство. Ведь на это указывает даже потеря возможности к размножению. Два равных по силе архимага ещё могут оставить потомство, пусть и с трудностями, но всё тот же условный архимаг никогда не сможет оплодотворить простую смертную. Потому что изменения происходят в том числе и на генетическим уровне.
— А что ты знаешь о сознании? — продолжал давить Лансемалион Бальмуар, всячески стараясь вызвать ещё большее напряжении у своей ученицы, которая наивное полагала, что перенос сознания является лишь способом снять физическую боль на время операции.
Как так получилось, что именно у весьма ограниченного списка видов появилось то самое самосознание? Это ошибка или умысел Творцов? Сказать точно никто не может, ведь, с одной стороны, существуют народы неасилор, буквально те, кого уже считают богами, и кто рождается с колоссальной силой. На их фоне те же люди выглядят как тупиковая ветвь развития. С другой стороны, люди плодятся люди как кролики, а неасилор вымерли. Так может эта не деградация, а, наоборот, эволюция? Ведь так или иначе тысячи учёных в команде куда эффективнее одного неасилорца, количество в таком случае просто выигрывает качество, особенно с учётом того, что ойкумену Совета давно уже населяют даже не миллиарды, а наверное триллионы и куда больше смертных.
Однако взять тех же зверолюдов. Их Великие Предки… это всё же животные, как и в принципе многие создания Творцов, вплоть до предков уже самих неасилор, тех кто ещё при Творцах стоял во главе миров, левиафаны и колоссы — все они, особенно древнейшие, не обладают тем самым осознанием. Нет, они не ведут себя как глупые животные, просто они подчиняются лишь незримым Законам, куда более сложным чем те же инстинкты выживания, однако имеющих ту же природу. У них нет воли, а значит вероятно и их самосознание если и развито, то очень сильно отличается от того самосознания, которым обладают
И получается, нельзя точно сказать является ли появление самосознания ошибкой или нет. С одной стороны любой из смертных скажет: «Конечно же нет! Это дар! Ведь посмотри, я мыслю, следовательно, существую! Как это быть без самосознания?! Как жить без воли?!». С другой, а с чего вообще Закон, она же природа или Творцы, дали кому-то это самосознание? Чтобы смертные начали резать друг друга? Чтобы появилась зависть? Чтобы некоторые индивиды вместо выживания, начали заниматься самокопанием и умирали от надуманной депрессии? Или может быть для того, чтобы это сознание превратило животное в паразита, уничтожающего всё и вся, в том числе природу, попутно стремясь переписать Законы самих Творцов? Как не погляди, но само появление «разумных» смертных больше напоминает не эволюцию, а просто не предсказанную ошибку, случай, по воле которого мир и стал тем ещё гадюшником.
— Хотя многие об этом не задумываются, что и логично. Считать себя ошибкой… это больно. Ведь вполне возможно, что самосознание дано нам Творцами или природой как раз для того, чтобы неудачный проект сам себя вынес в мусорку, — продолжал говорить Ланс, делая новый ход в куда более простых чем тертатон шахматах, но от этого сами шахматы проще не становились, особенно для Ады, особенно когда приходится играть на перепутье, где мысли так и норовят куда-то уплыть. — Но если об этом не задумываться и смотреть лишь туда, куда ты хочешь и слышать лишь то, что опять же хочешь ты… то разве можно надеяться, что в один день ты придёшь к истине? Вряд ли. Шах и мат. Кажется целитель уже закончил свой труд, как передохнёшь, выслушаешь рекомендации, оправишься, то сразу же зайди ко мне в кабинет.
Убедившись, что ученица точно услышала каждое слово, наставник покинул перепутье, отпустив и сознание девушки обратно в зону комфорта. Всё это время аристократ также продолжал трудиться и писать письма. Ведь для сопровождения Огненной Бестии не понадобилось входить в какое-то подобие транса, как и мышление оставалось достаточно чётким, пусть и разделённым. Мультипоточностью сознания янтарноглазый маг овладел давно, однако совершенствовал этот навык до сих пор.
Касательно же планов и писем… Совсем скоро намечается нечто удивительное, для чего Лансемалион Бальмуар собирает самых разных смертных со всех вод и земель Атеса. Тысячи возможностей описываются в самых красочных эпитетах, обещания льются сладкими реками и чувства надежды появляются в сердцах самых жестоких корсаров, танцующих на лезвии клинка, ведь адмиральские флота всё ещё проводят зачистки. И тут появляется внезапный спаситель с деньгами, связами, силой и ландоский граф, которому по слухам герцог Ле Нобель передал в знак благодарности какие-то сумасшедшие суммы. Как же его можно игнорировать? Нужно хотя бы явиться и выслушать предложение, а затем уже давать ответ.
— Господин Бальмуар, — в кабинет вошла не Ада, а Рудольф Гирардус. — Выполнил ваше поручение.
— Как всё прошло?
— На грани, ваше сиятельство, — командир гвардии, чаще других обращался к своему господину именно так, как полагает к графу Ландоса. — Дело чуть не дошло до прямого конфликта, но удалось избежать пролития крови. Подводный царь согласился на ваше предложение.
— Это хорошо, хорошо… — пробурчал аристократ и развернулся на стуле к окну, после чего поднял руку.
На правом безымянном пальце красовался багровый кристалл, готовый принять и более яркие оттенки. Закован же этот драгоценный камень в грубый металл, который будто блестит, но в то же время почти полностью покрыт вечной копотью и трещинами, что появились от переполняемой его силы.