Эдем. Трилогия
Шрифт:
— Жирная бывшая ученица, а ныне дородная соучастница убийства! Немедленно верни мои труды, ты недостойна обладать ими!
Акотолп отступила перед яростью ученой, забыв про хесотсан в руках. Она попыталась заговорить, но не стала. На помощь ей пришла Вейнте'.
— Великая Амбаласи, ты напрасно сердишься на верную Акотолп. Некогда она просила моего разрешения служить мне и с тех пор всегда оставалась мне верной. Она, конечно, не причинит вреда тебе, своей учительнице. Она, как и я, уважает твою великую мудрость. И я благодарна тебе за исследования этого континента, ибо они помогли мне отыскать сюда дорогу и
— Тебе было поручено убить Фафнепто?! — возмутилась Амбаласи. Ее гребень пылал.
— Смерть Фафнепто, к несчастью, была необходима. Мы обе служим Саагакель и явились сюда по ее приказу. К сожалению, Фафнепто не согласилась со мной в вопросах очередности действий. Ну, а поскольку иилане' такого типа переубедить невозможно, ей пришлось пострадать — пусть и чрезмерно — за свое самомнение. Акотолп, дай-ка сюда хесотсан, пока ненароком не убила кого-нибудь. И не трясись так. Ты ничего плохого не сделала. Ты только выполняла мои приказания, твоей эйстаа. И я благодарю тебя за это. Ты, конечно, вернешь Амбаласи ее записи?
— Если ты этого хочешь, Вейнте'.
— Не моему желанию, а великой ученой будем мы с тобой повиноваться.
Акотолп опустила контейнер у ног Амбаласи и торопливо отошла. Та сделала жест недоверия.
— Всем ли моим желаниям ты собираешься повиноваться, Вейнте'? А что, если я захочу остаться в этом новом городе?
Вейнте' с сожалением расставила локти.
— К несчастью, это невозможно. Саагакель, эйстаа Йибейска, приказала мне вернуть тебя. Это будет сделано. А твои записи, которые Акотолп прихватила с собой из Алпеасака, останутся в урукето. Ты присоединишься к ним. — Она обернулась к Гунугул, которая стала спускаться с плавника, да так и застыла там, потрясенная случившимся. — Мяса и воды должно хватить до Йибейска.
— Хватит, если многие в дороге будут спать.
— Великолепно. Немедленно иди с Амбаласи на урукето.
— А что будет со вторым урукето? Он должен вернуться в город.
— Он цел и невредим — ты сама видишь. Скажите великой Саагакель, что и этот урукето вернется в ее город. А пока он мне нужен. Пусть это будет мне наградой за труды, за поиски урукето, за то, что я нашла ту, которую эйстаа разыскивала.
— И за убийство Фафнепто, — с холодным гневом добавила Амбаласи. — Энге правду говорила: ты, Вейнте', опасная и ядовитая тварь. Мои труды, вещи, помощница Сетессеи остаются в краденом урукето. Уже дважды украденном. Что будет с ними?
— Ну что ж, пусть возвращаются с тобой в Йибейск. Перегружай их и отправляйся.
— А ты останешься. И какими же темными делами собираешься ты здесь заняться?
— То, что я собираюсь здесь делать, старая, тебя не касается. Поезжай и насладись вниманием эйстаа.
Амбаласи сделала знак пренебрежения:
— Если ты надеешься, что эйстаа накажет меня — оставь упования. Мне нетрудно будет уладить взаимоотношения с ней. Стоит только показать Саагакель результаты моих открытий — и она сразу же позабудет о мести. Ее город станет центром новой науки, к ней начнут стекаться ученые со всего Энтобана. Ей достанутся все почести — как положено эйстаа. Что касается меня: что один город, что другой — все едино. Сетессеи, последи, как переносят мои вещи. А я пойду отдыхать. — Она устало сделала несколько шагов, потом обернулась к Энге и сделала знак немедленного
— Не печалься. Принципы Угуненапсы будут жить.
— Отлично. Особенно мне нравится девятый.
Ученая отвернулась, вскарабкалась на плавник урукето и исчезла из виду.
Элем открыла рот, но Вейнте' наставила на нее хесотсан и сделала знак молчать.
Вещи Амбаласи перегрузили с одного урукето на другой. Акотолп, чей страх пропал, как только Амбаласи удалилась, взяла хесотсан Фафнепто и уселась на хвост. В ожидании приказов своей эйстаа.
Гунугул поднялась на урукето последней, когда все было готово. Она обернулась и холодно проговорила, обращаясь к Вейнте':
— Эйстаа в точности узнает обо всем, что здесь случилось. Как умерла Фафнепто. Все.
— Говори, — спокойно ответила Вейнте'. — Я выполнила свое обещание, а теперь делаю то, что нужно мне. Отправляйся.
Она молчала, пока между пристанью и урукето не показалась полоска воды. Потом она повернулась к Энге.
— С этим покончено. Теперь обратимся к будущему. Я просто в восторге от этого чудного, свежего, нового города. Расскажи мне о нем.
— Я ничего тебе не скажу. Я отвергаю тебя сейчас, как прежде. Тебя здесь никто не признает.
— Неужели ты ничего не понимаешь? Как ты не можешь понять, что теперь я буду приказывать? Годы твоего предводительства наконец закончились. Обе мы хотели власти — разве не так? Так признайся себе — дни твоей власти завершились. Ты вела этих заблудших, и поэтому многие умерли. Но ты была сильна — как и я. В конце концов ты увела Дочерей за океан и вырастила для них этот город. Но твои дни сочтены. Теперь я правлю здесь. И ты ничего не можешь с этим поделать. И теперь я буду приказывать, а вы будете повиноваться. — Она приподняла хесотсан. — Если мне не будут повиноваться — свое слово скажет оружие. Ты веришь мне?
— Верю. Другой бы не поверила, но тебе верю.
— Хорошо. Тогда я расскажу тебе об этом городе, таком новом, только что выращенном. Я смотрю на него и понимаю, как все было. Вы прибыли сюда, и здесь, где никто еще не бывал, мудрая Амбаласи вырастила для вас город. А поскольку здесь нет эйстаа, вы по глупости своей решили, что город ваш, что он принадлежит Дочерям Смерти. Теперь так не будет. Я здесь эйстаа. И если у города уже есть имя, я не хочу его слышать. Я — Вейнте', охотница за счастьем, и я хочу, чтобы в названии моего города звучало «муру» в знак того, что он вечен, и «теси» — поймать, схватить это счастье. Так что отныне город именуется Мурувейнтеси — место, где выслеживают и ловят счастье. Разве это не подходящее имя?
— Оно настолько неуместно, что я немедленно отвергаю его. Так поступят и остальные. Оставь нас.
— Нет! Город мой! И вы не будете противиться. Ну, а если будете, вам будет нетрудно справиться со мной. Последний твой шанс, Энге. Сопротивляйся — и город вновь станет твоим! Убей меня, Энге, — и ты снова обретешь власть. Но если вы поступите так, то потеряете все, во что верите! Видишь, Энге, как хорошо я вас изучила. Я загнала вас в угол. Проиграете так и этак.
Энге почувствовала, как в ней разгорается гнев, как большие пальцы сами собой раздвигаются в желании убить эту пакостницу, стремящуюся разрушить все, во что она верила, чему отдала жизнь.