Эдемский Маг. Том III
Шрифт:
— Да, я смог восстановить тело и дойти, хоть далось мне это с трудом. Я должен был увидеть рассвет нового мира, должен был успеть… И вот я тут, мы можем начинать заклинание Демиурга, — его голос надрывался, сопел, свистел. Обглоданный страшным огнём, Дамир стоял как ни в чём не бывало, и только чёрная дырявая одежда да сгоревшая во время взрыва шляпа портили его важный и статный архимагский вид.
— Нет… Прости, но никакого заклинания не будет. Мы должны избавиться от Демиурга и прекратить реализацию Плана, причём немедленно, — выпалил старик, сам удивившись уверенному и беспрекословному тону, с которым он это говорил.
— Ты что такое говоришь? Ах, сука, кидаешь нас, костлявая падаль? — разозлился Дамир, пытавшийся подойти ещё ближе, наверняка подготовив атаку. Но Авиаду ничего не грозило. Сейчас от этой ранее им такой желанной книги ничего не останется. Он должен использовать всю силу в ней, чтобы окончательно покончить с мутной историей, приведшей мир к своему фактическому концу.
— Не делай глупости, некромант. Я прошу тебя одуматься, как одумался и я. Нас использовали, как марионеток, нами управляли существа из тени, управляли как безвольными куклами. План выгоден только одному лицу и ты прекрасно знаешь кому, — пытался уверить его старик, сам не осознающий как быстро поменялись его мысли. Словно спал с души какой-то камень, словно только сейчас Авиаду удалось вдохнуть свежий, чистейший воздух.
— Заткнись, Демиург делал это и ради нас. Он нас любил, как своих детей. Не переучивай меня, не вешай лапшу мне на уши, — гневно рычал так похожий сейчас на Вальтера архимаг. Архимаг, который всё ещё был готов идти на поводу у Демиурга. Архимаг, который никак не мог проснуться от глубокого сна.
— Дамир, не делай глупостей, мой друг. Ты должен верить мне. Мне, с моим опытом и настоящей чуйкой. Просто послушай…
— Это ты послушай, Авиад. Ты всегда был готов предать, изменить, всегда действовал только в своих интересах… А Демиург другой, не наговаривай на учителя, на наставника, который делал всё ради нас. Ведь ты это и сам знаешь, старик, — пытался объяснить Дамир, плеща руками и громко крича. Его озаряло оранжево-красноватое свечение, делающее этого зомби кроваво-чёрным монстром, над руками и головой которого будто бы виднелись нити. Тонкие, незаметные, но Авиад их отчётливо видел. Этим человеком просто управляли, он был обычной куклой, как и все остальные участники Плана. Учитель явно лгал каждому из них. Никакого светлого будущего не может быть после уничтожения этого мира. Демиург не хотел добра, иначе как объяснить поведение Дамира, эти нити, этот безумный взгляд и его слова? Дамир потерял личность, потерял самого себя, сейчас говорил не он, его телом точно управляли.
«Какой же я глупец… За что мы сражались всё это время? За что переступали через холодные трупы? Мы столько преступлений совершили на своём пути, погубили столько душ, стольких талантливых людей, вместо того, чтобы просто жить в этом чудесном мире. Как мы могли так поступить с другими? За какой новый порядок бились? Зачем нам вообще нужен был новый порядок? Как мы могли повестись на речи этого змея, этого золотоволосого дьявола?»
— Дамир, достаточно всего этого… Достаточно наших отданных за эту мразь жизней, достаточно страданий этому миру. Люди не заслужили такой судьбы, я это точно знаю… Хватит уже крови, мой друг…
— Друг? — безумные, совершенно дикие глаза Дамира широко распахнулись. В них не было ничего человеческого, живого, как и в этом пронзительном схеме, эхом прокатившемся над белоснежной великой башней. — Авиад,
Авиад впервые сглотнул. Капли пота скатились с его мелкого лба, книга заискрила ещё сильнее, а пальцы побелели, с такой силой сжимали артефакт. Старик не хотел правды, он хотел вновь убежать, умчаться, удрать…
— Ты слабый и немощный человек. Ты никогда ничего не доводил до конца. Как Демиург доверил тебе это сложное дело? Я знал что ты струсишь, отвернёшься, подставишь каждого и каждого, кто ждал этого счастливого момента. Ты ирод, Авиад. Просто тварь! — чудовищный крик облетел башню, окрестности, весь белокаменный центр столицы. Крик, полный ненависти, безумия и боли. Крик, который никак не мог принадлежать Дамиру, этому милому, доброму, умному, хоть и хитрому человеку.
— Ты… Ты сам не свой, приятель. Остановись сейчас же, иначе…
— Иначе что? Ты убьёшь меня, да? Как обычно самым подлым и мерзким способом? — чёрное, обгоревшее, совершенное не похожее на прежнего Дамира тело тронулось с места и нити будто бы заставляли сгоревшего архимага бежать и бежать вперёд, бежать прямо на старика, не останавливаясь и ни секунды не сомневаясь.
«Как жаль, ты был раньше так красив, так умён, так молод. Что же сделал с тобой План? Как он поменял тебя? Как он уничтожил тебя сначала изнутри, а затем и снаружи? Прости, мне очень жаль тебя, дружище»
Магическая книга заискрила ещё сильнее, ещё ослепительнее. Фигура монстра, который никак не мог быть Дамиром, истошно, точно по-звериному, завопила, зарычала, ускорила свой бег, а после каждого шага оставалось тёмное пятно, отпечаток, след. След, похожий на след дьявола!
Молния со свистом вытекла из книги. Молния длинная, извилистая, юркая, как хвост кошки. Короткий росчерк прочертил тонкую линию и словно змей вцепился в свою жертву, которая тут же завопила от раздирающей, глубокой, проникающей боли. И этот вопль на сей раз точно принадлежал самому Дамиру, бывшему молодому, красивому, сильному архимагу, так похожему на ковбоя.
— Друг, я хотел сохранить тебе жизнь. Но ты не оставил мне другого выбора, — Авиад умоляющими глазами смотрел на бывшего партнёра, приятеля, смотрел на то, как вверх поднимался пар, искры шумно разлетались во все стороны, а молния глубоко-глубоко вонзалась в его тело, как нож, тряся его, как жалкую смешную игрушку.
Дамир бился в конвульсиях, мелкие сетки молний разъединяли клетку от клетки, мясо от костей, раздирали на части органы. Он разлагался и никакая некромантия ему больше была не в силах помочь.
Ещё одна жертва. Ещё один погибший. И скольких же унёс на тот свет План Демиурга? Сколько судеб разбил, сколько крови выпил? Их учитель и вправду был дьяволом, настоящим монстром, холоднокровным чудовищем! И потому его нужно было уничтожить. В артефакте не должно было остаться ни капли магии. Магическая книга должна была опустеть, как бокал с дорогим вином.
— Мы все по очереди умирали за него. Отдавали жизни, веря в его глупые сказки. Но я не хочу, чтобы задуманное им исполнилось. Я не хочу ни нового мира, ни нового мироздания, ни нового Бога, даже если им окажется я сам! Я будто прозрел, увидел, внезапно понял… — старик закрыл глаза, закрыл плотно-плотно, не желая видеть последние секунды того человека, которого считал своим другом.