Эдера

Гридасова В.

— Нет, ты послушай. На днях я узнал, что Манетти арестован за телефонные подслушивания. Стало быть, человек он весьма сомнительный. И я теперь не могу доверять результатам его расследования.

— Что ж, можно обратиться к другому детективу, — согласился Серджио. — Однако давай всё же поговорим о другом. Андреа хочет познакомить нас со своей девушкой.

Лючия, жена Манетти, внесла за него залог, и проштрафившийся сыщик не замедлил появиться у Леоны, требуя денег за своё молчание. Леона, однако, не испугалась шантажа, а выставила Манетти за дверь, пригрозив донести на него

в полицию:

— Что бы я ни наплела, поверят мне, а не вам, известному проходимцу и вымогателю!

Манетти понял, что надо уносить ноги, и быстренько прошмыгнул в гостиную.

— О, кого нам Бог послал! — вцепилась в сыщика Матильда. — Если б вы знали, как я огорчилась, когда вас упекли в тюрьму!

— Что вам от меня надо? Отпустите мою руку! — попытался освободиться Манетти.

— Нет, голубчик, сейчас вы пойдёте за мной! Или я позову полицию, — предупредила Матильда.

— Господи! Что сегодня за день? Все помешались на полиции, — бормотал Манетти, следуя за Матильдой в её комнату.

— Итак, — строго сказала Матильда, — садитесь и выкладывайте всю правду.

— Не понимаю. Что вы от меня хотите?

— Хочу знать всё о ваших тёмных делишках с синьорой Леоной. Ведь сейчас вы были у неё! И прежде звонили, только не называли своего имени. Но я научилась узнавать ваш голос.

— Ах, вот вы о чём, — несколько успокоился Манетти. — Да, синьора Сатти попросила меня сообщать ей результаты расследования, чтобы у неё была возможность подготовить синьора Валерио, если известие неприятное.

— То-то вы чуть не довели его до смерти своим сообщением о гибели малышки! А где ж была сердобольная Леона, что ж она не смягчила удар? Ох, Манетти, не советую вам врать. Вы едва выбрались из тюрьмы, и не заставляйте меня заявлять на вас в полицию. Ведь если она займётся розыском девочки, то, что может всплыть наружу? А?

— Я… я… — замялся Манетти.

— Я! — передразнила его Матильда. — Да, вы расскажете мне, что вам на самом деле удалось разузнать о дочери синьора Валерио. Не спешите возражать! Помните, как я искала таблетки, когда синьору Сатти стало плохо? Они исчезли бесследно. А потом я обнаружила их в спальне синьоры Леоны, в ящике стола! Не объясните ли, как они там оказались?

— Ну, мало ли… — начал было Манетти.

— Не надо, не трудитесь! — остановила его Матильда. — Я сама знаю, как это называется. Вы с вашей сообщницей пытались убить синьора Валерио!

— Нет, нет! Я не убийца! — воскликнул Манетти.

— Да не кричите вы так! Я вам верю. Вы просто мелкий мошенник, — заявила Матильда и, резко переменив тон, спросила весьма дружелюбно: Чего бы вам хотелось — кофе или немного вина? Пожалуй, вино взбодрит вас получше. И закуска не помешает, правда? Сейчас я всё это принесу, а вы пока решите, что для вас приятней: вернуться в тюрьму или работать на меня.

— Работать на вас, — тотчас же ответил Манетти.

— Вы даже не спрашиваете, буду ли я вам платить, — рассмеялась Матильда. — Буду, Манетти! У меня есть кое-какие сбережения, и я готова отдать их вам, только разыщите девочку.

Покаянный рассказ Манетти длился до тех пор, пока не показалось донышко бутылки, и опустошённые тарелки не засверкали первозданной белизной.

— Спасибо, вы очень добрая женщина, — сказал в заключение Манетти.

— А вам идёт быть сытым: вы становитесь

симпатичнее, — любезно ответила Матильда. — Значит, мы подошли к тому, что теперь вы займётесь поиском.

— Я это уже сделал.

— Уже? Но почему? — удивилась Матильда.

— Чтобы иметь на руках козырь против той особы… синьоры Сатти. Она ведь способна на всё, а я хотел себя обезопасить.

— Да уж, она способна на многое!.. И что же вам удалось выяснить?

— Увы, ничего! Иначе она не посмела бы меня выгнать.

— Но, может быть, остались какие-то зацепки? — настаивала Матильда. — Вы подумайте, Манетти, вспомните! Я могла бы обратиться к другому детективу, но, во-первых, вы уже далеко продвинулись в расследовании, а во-вторых, разве вам не нужны сейчас деньги?

— О, синьора! — воскликнул растроганный Манетти. — Я рад бы вам помочь! Вы увидели во мне человека, а не мошенника…

— Хорошо, хорошо, успокойтесь.

— Нет, я должен быть с вами искренним: я перевернул всё предместье, но никаких следов девочки не нашёл. Только одна сумасшедшая старуха говорила мне, что видела её.

— Видела?.. — обрадовалась Матильда.

— Да. Но не спешите радоваться. Эта старушка впала в детство и от неё ничего путного не добьёшься. Посудите сами: она сказала, что девочка лежала на земле, а потом появился ангел и унёс малышку.

— Я пойду с вами к этой старухе! Завтра же! А сегодня разыщу сундучок с вещами покойной синьоры Бианки, который нам отдали в полиции. Может, какая-нибудь мелочь наведёт вас на верный след.

Так уж вышло, что любовь Эдеры и Андреа началась с обустройства их будущего дома — занятие не менее приятное, чем обычные в таких случаях прогулки при луне. Андреа строил дом по собственному проекту, учитывающему, разумеется, пожелания и даже капризы Эдеры. Всё свободное время влюблённые проводили на своей даче, неизменно испытывая состояние восторга от того, что самые причудливые их фантазии прямо на глазах превращались в реальность. Некогда унылая постройка обрастала террасками и балкончиками, приобретая изысканность и воздушность снаружи, а внутри раздвигались стены клетушек, образуя светлые холлы и просторные спальни. Кроме огромной семейной столовой и детских «для девочек» и «для мальчиков», предусматривались также комнаты для занятий, для игр, и, конечно же, спальни для гостей. Любому взглянувшему на этот проект сразу становилось ясно, что хозяева намерены жить здесь долго и счастливо, не затворяясь, не отгораживаясь от внешнего мира, а щедро обмениваясь с ним радостью и теплом.

Растущий вокруг дома сад пребывал в полной запущенности, но влюблённым это нравилось. Они решили, во что бы то ни стало сохранить присущие саду черты необитаемости и загадочности. Лишь перед самыми окнами можно разбить цветники с яркими благоухающими розами. А в остальном — пусть остаются заросли сирени и жасмина, кустится шиповник и вьётся плющ, пусть взору тут и там открываются островки одичавших ирисов, пионов и лилий, пусть под ногами стелется ковёр из фиалок и земляники. Только малинник, разумеется, надо проредить, и кроны старых, но ещё плодоносящих, яблонь освободить от ненужных веток. А позже, когда дойдут руки, восстановить засохший пруд, починить горбатенькие мосточки, переброшенные через шустрый, петляющий в камнях ручей…