Эдера
Шрифт:
— Если мне не изменяет память, я не имел никакого официального поручения от «Недвижимости Сатти». А также и никакого вознаграждения. Вам не кажется, что я усердствовал даже слишком?
— Так всё дело в деньгах? — у Леоны несколько отлегло от сердца. — Вы можете их получить хоть сейчас. И официальный договор с фирмой заключайте. Пожалуйста!
— В этом нет нужды, — ответил Франц. — У меня уже есть поручение от синьора де Ренцис. Профессиональная этика не позволяет мне служить двум господам одновременно.
— Вы
— Отнюдь нет, — улыбнулся Франц.
— Вы обманули меня, признайтесь! — у Леоны больше не оставалось сомнений. — Те участки убыточны? Почему вы заставили меня, их купить? Ответьте!
— Простите, я вас не заставлял. Это вы хотели купить их любой ценой. Я только прикинул, что рано или поздно эти земли могут возрасти в цене. Такой возможности нельзя исключить.
— Я всё поняла! — глухо произнесла Леона. — Вы вовлекли меня в сделку ради выгоды этой шлюхи. Вы сговорились погубить меня и всю фирму. Мошенники!
— Прошу не оскорблять Клаудию! — потребовал Франц. — Я этого не позволю.
— Мне плевать на вас обоих! — перешла на крик Леона. — Я приостановлю все платежи! Я расторгну сделку!
— Всё это мог бы осуществить только ваш деверь. Но даже и он теперь ничего не сможет сделать. Скандал с расторжением договора ударит по имиджу фирмы Сатти и нанесёт ей ещё больший урон, чем покупка земель де Ренцис.
— Вы негодяй! Мошенник!
На шум выбежала Клаудия.
— Леона? Чем ты расстроена?..
— Ах, добрый день, дорогая подруга! — приветствовала её Леона. — Твой любовник знает, что ты пыталась затащить в постель моего сына? Ты шла на всё, чтобы прикорманить наши деньги. Поздравляю: тебе, наконец, это удалось сделать!
— Леона, послушай… — пыталась возразить Клаудия.
— Нет, это ты послушай! Твой слизняк обманул меня, но он обманет и тебя! Я не сомневаюсь! Так что не обольщайся: тебе не придётся насладиться украденным у меня состоянием! Вы оба омерзительны. Будьте вы прокляты! — Леона хлопнула дверью.
Больших усилий стоило Францу успокоить Клаудию, внушить ей, что Леона кусает локти исключительно по своей глупости.
— Бизнес — вещь суровая, — терпеливо объяснял он. — Когда один партнёр выигрывает в сделке, то другой, естественно, проигрывает. Это закон. Правила игры. А вовсе не мошенничество.
— Леона доверилась мне и тебе, — возражала Клаудия.
— Взамен своих денег она получила землю.
— Которая ничего не стоит…
— Когда твой отец покупал те участки, они имели ценность. Потом, из-за ряда обстоятельств, они её утратили. Но синьор де Ренцис ведь не говорил о мошенничестве? Он просто вынужден был признать эту сделку неудачной.
— Да, но…
— Позволь мне закончить. Представь, что ситуация изменилась, и стоимость проданных тобой участков резко возросла. Не пойдёшь же ты к Леоне скандалить и кричать, что она тебя надула?
—
— Пойми, Клаудия, всё это я делаю ради тебя. Потому что однажды ты станешь моей женой, и я хочу, чтобы ты была спокойной и обеспеченной.
— Прости, Франц. Но мне больно видеть Леону в таком состоянии.
— Ну, конечно. Я тоже испытываю неприятное чувство, оттого что вынужден был применить жестокие правила игры. Но не думай об этом больше! Обними меня!
Матильда сказала Валерио, что Эдера сейчас в Милане, и очень удивилась его ответу:
— Что ж, у неё своя жизнь!
Странно было услышать это от Валерио: вчера так настойчиво требовал разыскать Эдеру, а сегодня потерял к ней всякий интерес. «Наверно, сказывается болезнь», — объяснила такую непоследовательность Матильда и перешла к ещё более трудной теме:
— Синьор Казираги просил вам передать, — начала она без обиняков, — что Леона может прийти с купчей на земли де Ренцис, так вы не подписывайте эту бумагу.
— Да, я знаю, эта сделка нам невыгодна.
— Ну, слава Богу! — облегчённо вздохнула Матильда. — Будьте только повнимательнее с этой бестией.
— Матильда, ты несправедлива к Леоне. Она была у меня, и я не обнаружил в её рассуждениях о фирме никакого авантюризма.
— Она была у вас? — изумилась Матильда. — А её ведь к вам не пускали! Я же говорю, синьор Валерио, с нею всё время надо быть начеку.
Дурное предчувствие не обмануло Матильду: через несколько дней Казираги сказал ей, что самое худшее всё-таки произошло.
— Но синьор Валерио не собирался подписывать эту купчую. Он мне сам говорил, — ничего не могла понять Матильда.
— Значит, она его каким-то образом обманула, — заключил Казираги.
Вдвоём с Матильдой они отправились к доктору Джиральди и убедили его в том, что Валерио следует знать о сложившейся ситуации.
— Хорошо, — пообещал профессор, — я сам с ним поговорю. Думаю, он уже способен мобилизоваться на конструктивные действия.
И Джиральди рассказал Валерио не только о гибельной сделке с де Ренцис, но и о том, что Леона практически разогнала всех сотрудников фирмы.
— Прости, друг, — закончил своё сообщение Джиральди. — Ты ещё не совсем здоров, но я не мог скрывать от тебя всё это. Полагаю, тебе следует немедленно вмешаться и отстранить зарвавшуюся даму от дел.
— Это сейчас не самое главное. А вот сделка с де Ренцис — настоящее бедствие. Я должен как можно скорее связаться с банкирами. Они мне доверяют, и с их помощью я попытаюсь избежать катастрофы.
— Только прошу тебя: не бросайся очертя голову в работу! Ты ещё очень слаб.
— А вот это предупреждение совершенно напрасно, — заявил Валерио. — Ты прекрасно знаешь, что работа меня только лечит! И все мои приступы случались не от работы, а от различных ударов судьбы.