Эдера
Шрифт:
— Меня обслуживали три горничные, а у твоего папы Андреа была кормилица… С нами обращались, как с королевой и принцем… Ты должен усвоить, что происходишь из знатной благородной семьи, а не из каких-то там крестьян…
Мальчик начинал плакать, но бабушка, словно не слышала его крика и словно не видела самого малыша, поглощённая воспоминаниями.
Аделина не выдерживала и, преодолев робость, говорила Леоне, что мальчика надо покормить или поменять ему пелёнки.
— Да, — рассеянно откликалась
— Крошечка, ангелочек, — причитала над ребёнком Аделина, — сейчас твоя няня устроит тебе славненькое купаньице. Ох, ох, бедняжечка… Твоя бабка прямо-таки тронутая, ты знаешь?.. Но няня позаботится о тебе!.. Ух ты, какой чистенький! Голубчик мой миленький!..
— Мне надо поехать в Милан, снять со счёта немного денег, — сказала Леона Аделине. — Ты присмотришь за Валерио?
— Да, синьора, с радостью!
Из Милана Леона вернулась усталой и раздражённой.
— Они промурыжили меня целый день: всё проверяли, действительно ли у меня есть счёт в Риме…
— Синьора, я должна вам сказать… — Аделина была чем-то обеспокоена и даже напугана, но Леона, занятая своими проблемами, этого не заметила.
— Вот, возьмите деньги на питание. Берите, берите, не будьте дурой!..
— Синьора, я всё хочу сказать вам: Валерио болен! У него жар, и после еды его два раза стошнило…
— Да? Но, по-моему, он выглядит не так уж плохо.
— Нет, надо позвать доктора! — возразила Аделина.
— Ты преувеличиваешь опасность, Аделина! Я уверена, что завтра он уже будет чувствовать себя прекрасно. Не беспокойся!
— Ох-ох, не знаю, — только и могла сказать Аделина.
Поужинав, Леона взяла газету и, устроившись поудобней в кресле, стала читать.
— Боже мой! Боже мой! — воскликнула она вдруг.
— Синьора, вам плохо? — подбежала Аделина.
— Газета… газета… — попыталась объяснить Леона. — Пишут, что мой сын жив!..
— Но это же замечательное известие!
— Я должна видеть его! Должна уберечь его!
— От кого? — не поняла Аделина.
— Есть одна злая женщина, которая способна причинить ему вред… Аделина, я уеду на несколько дней, а ты позаботься о ребёнке.
— Да-да, будьте спокойны.
— Я вернусь сюда вместе с моим сыном!
Встретившись с Дальмой, Манетти сразу же отмёл все подозрения: нет, эта женщина не могла быть причастна к похищению ребёнка. Ключи у неё, похоже, просто кто-то выкрал, а потом положил на место.
С разрешения Дальмы Манетти отправился к ней в дом, где в это время находилась только горничная Лина.
— Да, синьора предупредила меня, что вы должны прийти, — любезно встретила его Лина. — Только хозяев пока нет дома.
— Я, с вашего позволения, подожду их, а пока
— Но… мне не велено отвечать гостям на их расспросы. Хозяин в этом отношении очень строг.
— Послушайте меня, — проявил настойчивость Манетти. — Я веду расследование о похищении ребёнка частным образом. Если же вы не станете разговаривать со мной, то вам придётся иметь дело с полицией.
— Но я ничего не сделала! — испуганно воскликнула Лина.
— Я знаю, я в этом уверен, — успокоил её Манетти, — однако вы отказываетесь отвечать на вопросы, и это может вызвать подозрения.
— Ой! Не надо! Что вы хотите спросить?
— Посмотрите на снимок. Вам не знакома эта синьора? — И Манетти показал горничной фотографию Леоны Сатти.
— Да! — уверенно заявила Лина, но потом поправилась: — То есть я видела её пару раз. Она приходила недавно к синьору.
— А с синьорой она тоже встречалась?
— Н-не знаю… Может, где-нибудь в другом месте. А здесь, в доме, они точно не виделись!
— Спасибо. Вы были необычайно полезны! — довольный успехом, Манетти стал прощаться.
— Вы не подождёте хозяев? — удивилась горничная.
— В этом больше нет необходимости, — улыбнулся Манетти.
— Но я должна буду сообщить о нашем разговоре хозяевам, — предупредила Лина.
— Пожалуйста, — не возражал Манетти. — Особенно это важно будет для синьора.
Реакцию Дарио, конечно же, предугадать было нетрудно.
— Идиотка! Кто тебе позволил открывать рот и выбалтывать первому встречному, что происходит в этом доме?! Ты уволена! Вон отсюда немедленно! Дура проклятая! — Дарио осёкся, увидев перед собой Дальму. — Ты, дома? Когда ты вошла?
— Не волнуйся, — ответила Дальма. — Я вошла только сейчас. Но это ничего не значит. Лина будет работать здесь, как прежде. А вот тебе придётся покинуть этот дом!..
— Ты в своём уме? — изобразил недоумение Дарио.
— Не продолжай играть комедию, — устало сказала Дальма. — Мне всё известно.
— Что? Что тебе известно?
— Дарио, не заставляй меня об этом говорить. Мне тяжело было узнать, что ты способен на такую подлость.
— Да о чём ты? — всё ещё надеялся спасти ситуацию Дарио.
— О Леоне Сатти!
— Ах, вот в чём дело! — улыбнулся Дарио. — Ты меня ревнуешь? К этой сумасшедшей даме? Она приходила, чтобы рассказать всякие гадости про Эдеру. Поначалу я был с нею вежлив, а потом попросту выгнал…
— А ключи? — напомнила Дальма.
— Ключи? Какие ключи?
— Дарио! Меня убивает твоё лицемерие! Детектив Манетти мне всё рассказал. Но я бы хотела от тебя услышать, почему ты это сделал!
— Детектив Манетти? — побледнел Дарио. — Ему известно о ключах?