Эдера
Шрифт:
В это время Эдера звонила Дальме, и та пообещала немедленно выехать в Рим, чтобы заменить подругу на переговорах с американским партнёром.
Счастливая Эдера выбежала в гостиную, надеясь обрадовать Андреа, но увидела там побледневшего, задыхающегося Валерио.
— Боже мой! Папа! — бросилась она к отцу. — Где твоё лекарство?..
Прибывший через некоторое время Джулио посоветовал не оставлять больного одного и, по возможности, не волновать его.
Так Андреа уехал в Испанию один.
Глава 24
Видя, что Мелоди не слишком увлечена идеей их совместного бегства, Франц придумал ещё более изощрённый
— Этот Давила недавно перенёс полную амнезию. Теперь он вроде бы оправился от болезни, но, представь себе, играет в художника.
— Я пока не поняла, куда ты клонишь, — заинтересованно спросила Мелоди.
— Такой тип мог бы стать лёгкой добычей. Тебе ничего не стоит увлечь его и вертеть им, как захочешь.
— И это говоришь мне ты? — изумилась Мелоди.
— Я не вижу в этом мальчишке серьёзного соперника, — улыбнулся Франц. — Но он владеет контрольным пакетом акций «Недвижимость Сатти». Ты вполне можешь уговорить его продать эти акции нам. Тогда твой Ральф сможет перекачивать в Италию все свои сомнительные деньги, прикрываясь безупречной репутацией фирмы Сатти. При этом наш с тобой доход неизмеримо повысится!
— Я поговорю с Ральфом, — пообещала Мелоди.
Андреа много раз пытался восстановить в памяти все мельчайшие подробности их первой встречи с Мелоди, но вспоминалась почему-то лишь на диво обворожительная атмосфера и тот трепетный интерес к его персоне, какого Андреа никогда не видел даже со стороны самых близких людей — матери и жены. Это, конечно же, льстило ему, и в то же время казалось невероятным, чтобы такая восхитительная женщина, как Мелоди, у которой наверняка множество самых блистательных поклонников, удостоила своим вниманием какого-то мальчишку. Андреа хотелось понять, что же это всё-таки было — каприз избалованной красавицы или действительно внезапно открывшееся обоим родство душ? Ведь они почти не говорили о делах, а сразу стали рассказывать друг другу о своих привязанностях и увлечениях. Возможно, причиной для такой откровенности послужило то, что беседа происходила не в строгом офисе, а в полуофициальной обстановке: изысканно обставленный кабинет Мелоди, тихая, приятно обволакивающая музыка, безмолвный, услужливый человек, появлявшийся откуда-то в нужный момент и подававший то шампанское, то кофе, то десерт.
Иногда в памяти Андреа всплывали какие-то обрывки их довольно долгого разговора. Например, узнав, что гость женат, Мелоди заметила:
— Я предпочитаю иметь дело с женатыми мужчинами, поскольку они должны быть осмотрительны в своих связях, а, стало быть, и вынуждены вести себя тактично.
Андреа несколько смутился от такого заявления, и она тотчас же добавила, что не хотела его шокировать.
— Я вовсе не шокирован, — заверил её Андреа. — Простите, однако, если невольно оказался бестактным. Но вы — действительно очаровательная женщина, которая не может не вызывать интереса у мужчин.
— А вы мне представляетесь мечтателем и романтиком, которого привлекают изящные искусства.
Андреа был просто изумлён её прозорливостью.
— Но скажите, как такой человек может заниматься недвижимостью? — выразила, в свою очередь, изумление Мелоди.
И Андреа рассказал о своей главной страсти — живописи, с которой связаны все его творческие устремления и которая, может быть, станет вообще делом его жизни.
Всё, что потом говорила Мелоди, произвело на Андреа потрясающее
«Я помогу вам устроить выставку, — звучал у него в ушах проникновенный голос Мелоди. — Среди моих друзей много критиков, продавцов живописи, владельцев галерей… Тот, кто посвящает себя искусству, должен твердо верить в себя… Я не сомневаюсь, что вас ждёт успех. Мы скоро увидимся в Риме!..»
— Идея выставки кажется мне замечательной, — говорил Андреа Эдере, вернувшись из Испании, — хотя и немного пугает. А как ты думаешь?
— Я не очень в этом разбираюсь, — уклончиво ответила Эдера, — но в любом случае выставка была бы для тебя полезной.
— Знаешь, у Мелоди большие знакомства…
— Она, эта Мелоди, очень красива? — прервала мужа Эдера.
— Да, красива. Но причём тут это? Она приедет в Рим, посмотрит мои работы, а затем, если ей понравится то, что я сделал… Понимаешь, я должен работать! Мне надо написать что-то новое, значительное…
О чем-либо другом, кроме живописи и Мелоди, Андреа отныне и говорить, и думать не мог.
Разговор между Манфредом и Хильдой, который в тот злополучный вечер не дослушала Чинция, ничего не прояснил. Хильда внезапно почувствовала себя плохо и поспешила удалиться, пообещав позвонить, как только ей станет лучше. Звонка, однако, всё не было, и чета Дресслеров жила несколько дней, словно на вулкане. Когда же Хильда, наконец, позвонила, у Чинции окончательно сдали нервы, и она предложила Хильде встретиться, твёрдо решив навсегда уйти от Манфреда.
Хильда пришла опять не одна, а с Лоттой, и то, что они услышали от Чинции, похоже, озадачило обеих. К такому повороту событий ни Хильда, ни её подруга явно были не готовы.
— Поверьте, я вовсе не намеревалась разрушить ваш брак, — призналась Хильда.
— И, тем не менее, вы — единственная законная жена Манфреда, — повторила ранее сказанное Чинция. — Поэтому я должна уйти.
— Это безумие! — воскликнул присутствовавший здесь же Манфред. — После стольких лет разлуки мы с Хильдой стали… чужими.
— Манфред прав, — вмешалась Лотта. — Он должен оставаться с вами. Но у нас к нему есть одно предложение…
— Это вы обсудите без меня! — заявила Чинция. — Я только хотела сказать Хильде, что не держу на неё зла. Прощайте, Хильда. Прощай, Манфред!..
Чтобы не разрыдаться на глазах у всех, Чинция выбежала из гостиной. Манфред бросился за ней, но она уже вошла в лифт, и дверь захлопнулась.
Манфреду пришлось вернуться к гостям, а Чинция, поблуждав без цели по городу и выплакав, кажется, все слёзы, сняла номер в гостинице.
— Я возьму Эдерину, и мы немедленно к тебе приедем! — отреагировала на звонок Чинции Эдера.
— Нет, не сейчас, — попросила та. — Поцелуй мою доченьку. Я очень по ней соскучилась. Но мне надо немного побыть одной. Я буду вам звонить.
Между тем Манетти не терял времени зря и вскоре с загадочным видом появился в доме Эдеры.
— Вы наверняка знаете, где можно найти синьору Чинцию, — обратился он к Эдере. — Позвоните ей, пожалуйста, и скажите, чтобы никуда не уезжала. Я завтра буду у неё.