Единокровные
Шрифт:
– Тогда давайте документы, – хмурится инспектор.
Сэм выходит из машины и тут же садится вместе с инспектором в патрульную машину. Сквозь стекло автомашины видно, как Сэм отсчитывает деньги инспектору.
Сердитый Сэм садится в белый «мерс» и едет.
– И на много оштрафовал?! – спрашивает его брюнет.
– Да, ерунда, – хмуро отзывается Сэм.
– Из-за чего же тогда расстроился?!
– Да из-за девчонки, будь она неладна!
– Да уж, нормальные дети на улицах не валяются! –
– Да, у Алекса просто крыша поехала! Папашкой решил стать!
– А то ему мало своих проблем! – усмехнулся брюнет.
– Вот-вот, и я о том же! Ну, ладно, поехали! – и Сэм махнул рукой.
Сцена 9.
Вечер. У станции метро к киоску подходит усталый Сэм. Он разглядывает в витрине разноцветные детские очки и шоколадки с сигаретами.
– Мне, пожалуйста, детские розовые очки, шоколадку «Топик» и сигареты «Мальборо» легкие, – говорит Сэм продавцу.
Продавец протягивает Сэму очки, шоколадку и сигареты в окошко.
– Можно, дяденька, я померяю, – обращается к нему рыжеволосая девчонка в грязной розовой куртке, и, не дожидаясь его ответа, нахально одевает на переносицу очки и улыбается ему.
Сначала Сэм снисходительно смотрит на нее, потом постепенно в нем пробуждается интерес к этой, похожей на беспризорницу, девочке и его губы растягиваются в осмысленной улыбке.
– Хорошие очки, – говорит девочка и с сожалением кладет их на прилавок в окошке и быстро уходит, постоянно с улыбкой оборачиваясь на Сэма.
Сэм идет следом за девочкой. Временами девочка останавливается и нарочито развязно откидывает свою ножку в стоптанном старом башмаке.
– Хочешь шоколадку, девочка, – обращается к ней Сэм и протягивает ей «Топик».
Девочка берет и тут же раскрывает обертку и ест, медленно подходя к скверу, и словно угадывая мысли Сэма, садится на лавочку, хитро поглядывая на него.
– У тебя родители есть? – присаживается рядом на лавочку Сэм.
– Можно сказать, что нет, – опускает вниз голову девочка.
– Что значит – «можно сказать»? – раздраженно спрашивает Сэм.
– Отца моего недавно посадили, а мать умерла, – отвечает девочка, нахмурив лобик.
– Значит, плохая наследственность, – глубоко вздыхает Сэм и закуривает.
– А что такое плохая наследственность?! – спрашивает девочка.
– Это когда общее невезение родителей передается их детям.
– А, ну, тогда понятно, – слабо улыбается ему девочка.
– А как тебя зовут?! – наклонился еще ближе к ней Сэм.
Девочка неожиданно хватает Сэма за шею и впивается в него жадным поцелуем.
– Эй ты, сукин кот, ты чего совращаешь мою дочь?! – слышит над собой хриплый бас Сэм.
Подняв голову, он увидел жалкого пьяного и оборванного мужика (такие
По лукавому взгляду девочки и слегка нагловатому выражению лица бродяги Сэм сразу же понял, что эта сцена была ими с самого начала разыграна как по нотам.
– Папа, он, кажется, хотел меня отыметь, – театрально воздевая руки, заревела девочка, сразу же отодвигаясь от Сэма.
Сэм оглянулся по сторонам и, никого не заметив, спросил у мужика:
– Что вы хотите?!
– Как что, возмещения морального вредительства, – сглотнул слюну мужик.
– И сколько?! – хитро прищурился Сэм.
– Ну, тыщ так тридцать, – внимательно оглядев его с ног до головы, прохрипел мужик, – а то счас милицию позовем!
– В общем, шуму не оберешься, дяденька, – хихикнула девочка и проглотила остатки «Топика».
– Ну, что молчишь-то?! – занервничал мужик.
– Не суетись, папаша, – усмехнулся Сэм, и неожиданно вытащив из-за пазухи пистолет, ткнул им мужика в пах, – а теперь по-тихому убирайся отсюда, пока я тебе яйца не отстрелил!
– Ты чего это, – растерянно прошептал мужик, пятясь назад, и мусоля в руках грязную кепку.
– Я два раза не повторяю, а ты, цыпа, останешься со мной, – сказал Сэм и прижал к себе девчонку.
– Вот псих-то, – нервно хохотнул мужик, и тут же развернувшись, выбежал из сквера.
– Ай, – вскрикнул Сэм.
Девочка укусила его за палец, но он еще крепче прижал ее к себе. Потом он что-то шепнул ей на ухо, после чего она послушно с ним встала, и вышла из сквера к автостоянке.
Сцена 10.
Алекс лежит в кровати с Наташей и курит.
– И почему ты отключил свой телефон?! – она обиженно вздыхает и смотрит на него.
– У меня его украли, – виновато улыбается Алекс.
– Но ты мог бы купить себе новый телефон!
– Послушай, – уже более небрежно и, отстраняясь от нее, говорит Алекс, – ты не можешь быть со мной понежнее?!
– Могу, – она сразу же успокаивается и с жадностью целует его.
– У тебя, наверно, там были женщины, – спустя минуту говорит она.
– Ну, а если и были, то разве это что-то меняет?! – криво улыбается Алекс.
– Ты относишься ко мне, как к какой-то бесполезной вещице, – плачет Наташа.
– А разве ты не вещь?! Ты вещь, только купленная мною, – Алекс поглаживает ее ладонью по распущенным волосам и по спине, – моя рабыня и моя служанка, – шепчет он, и тут же набрасывается на нее зверем, и они кубарем скатываются с кровати, завернутые в одеяло, и они уже смеются и целуют друг друга.
Потом молча гладят друг друга руками, пока Наташа не встает с пола и не откидывает одеяла. Крупным планом ее юное стройное тело.