Единственная для Хранителя Закона
Шрифт:
Выдержав паузу, добавила с кривой усмешкой:
— Очевидно, ему есть что скрывать.
— Протестую, — вскинулся алвориг Майрус, — мне нечего скрывать. Мои слова правдивы и истинны, невиновный человек не должен доказывать свою правоту, это унизительно.
Гел откинулся на спинку кресла и почти мечтательно улыбнулся.
— Прежде чем вступить в должность Хранителя Закона, я проходил проверку в Круге Истины. И не обнаружил в этом ничего унизительного. Говорить правду легко и приятно. Впрочем, все мы разные.
— Д-да. — Судья откашлялся и повторил более уверенно: — Да, Хранитель.
— Где же он?
— Я не прикреплял его к делу, поскольку были получены исчерпывающие объяснения произошедшему от алворига Майруса и…
— И когда квэнни Лориан спросит, почему стража ночью подняла ее с постели и обыскала ее дом, мы скажем, что она должна обратиться за разъяснениями к алворигу Майрусу, проживающему в столице Срединной Империи? — с интересом спросил Гел. — В поисках похищенного ребенка стража прочесала Цветочный район, были досмотрены восемь домов, в девятом были обнаружены девочка и ее няня, связанные между собой колдовскими узами неизвестного происхождения. Я правильно понимаю?
— Да, — коротко ответил судья.
— Вы знаете, что люди, потревоженные ночью из-за розыскных действий стражи, имеют право на компенсацию в случае, если они были потревожены зря. Иными словами, если семья ни в чем не виновата, они получают небольшую денежную сумму, которая выплачивается из казны Хранителя Закона. Из моей казны. И вот сегодня у моего секретаря на руках шесть письменных заявлений и два устных о том, что люди желают получить свои деньги. Вы следите за моей мыслью, алвориг Ниерро?
— Да.
— На основании чего я должен выплатить эти деньги?
Судья стушевался и промолчал. Но мой бывший супруг, чувствуя, что все идет не туда, куда ему нужно, поспешил вмешаться:
— Вина за произошедшее лежит на моей подопечной.
— Интересно, — покивал Гел, — почему?
— Она похитила мою дочь, после чего сбежала сюда и…
— И вы похитили свою дочь, вместо того чтобы обратиться в стражу и действовать по закону, — закончил за него Гел. — Я правильно понимаю?
— Нет. — Мой бывший супруг стиснул зубы. — Я забрал свою дочь с полного согласия ее няни.
Гел… Моргелин вскинул бровь и со сдержанным изумлением уточнил:
— Няня позволила вам забрать ребенка? А с каких пор няни решают, где может, а где не может находиться ребенок? Я бы хотел выслушать эту почтенную кальсторку, потому что сейчас я ничего не понимаю. Прошу удалить с камня истины квэнни Майрус-Кортован и алворига Майруса и ввести в зал квэнни Лурден.
— Протестую, — четко произнес алвориг Майрус.
— Протестуйте, — милостиво кивнул Гел, — протестовать вы можете сколько угодно, однако Карин Лурден северянка, и я, своей властью, призываю
Гел выглядел напряженным. А я потеряла надежду. Можно сколько угодно доказывать, что в Империи нас не ждет ничего хорошего, мы все равно будем изгнаны отсюда. Все ужасы, что творил мой бывший муж, укладываются в канву имперского законодательства. И даже если его оштрафуют, он все равно отыграется на нас. Да и не беден он, отнюдь не беден.
На меня вдруг накатила апатия. Что бы Карин ни сказала, это не даст нам лишний год на Севере…
За своими тяжелыми мыслями я не заметила, как Карин и Деми появились в кругу истины.
— Эйлин, ты не слышала? — глухо рыкнул мой бывший муж. — Тебе было сказано выйти из круга!
Грубо схватив мою руку, он пошел к пустым сиденьям. Когда я семенила за ним, мне не приходило в голову воспротивиться, я лишь изворачивалась, чтобы рассмотреть свою девочку. Своего грустного, печального ребенка. Ребенка, который сейчас прижимался к своей няне.
— Будьте вежливее со своей подопечной, алвориг Майрус. Иначе вы будете удалены из зала.
До боли стиснув мою руку, он разжал пальцы и процедил невнятные извинения. После чего указал мне на стул.
— Сидеть.
— Здравствуй, Эйлин, — прямо за указанным местом сидел Кирвалис.
Он был одет столь неприметно, что я даже не заметила его вначале.
— Ты заставила меня волноваться за тебя, — вкрадчиво продолжил он. — Как же ты одна, в чужом краю. Нехорошо.
— Мне было очень хорошо, пока Судьба не столкнула нас вновь, — коротко произнесла я.
На что он дал мне убийственный ответ:
— Не стоит, дорогая. Я по-прежнему люблю тебя. Я здесь только ради тебя, и я не позволю Майрусу причинить вам с Деми вред.
Наплевав на приличия, я развернулась к нему, посмотрела в наглые, бесстыжие глаза и четко произнесла:
— В тот вечер я пришла к тебе за помощью. Я была готова отдать тебе все, но узнала, что ты в сговоре с моим мерзавцем-опекуном. Что бы ни произошло, но я не доверю тебе ни себя, ни Демельзу. Буду торговать своим телом за медяк, но не продамся тебе.
Он дернулся так, будто хотел отвесить мне полноценную пощечину. И я, коротко усмехнувшись, вновь повернулась к Кругу Истины.
Где из портала вышли Карин и моя девочка.
Несмотря на заклятье, внутри меня поднялась настоящая буря чувств, которая тут же подернулась морозом и осыпалась осколками, и целую минуту меня бросало от спокойствия к истерике и обратно.
— Я протестую против того, чтобы к моей дочери был применен этот артефакт, — сказал вдруг мой бывший муж.
— Было бы прекрасно, если бы вы вставали, когда обращаетесь к суду, — коротко произнес Гел. — Вы можете попросить свою дочь молчать, потому что разрушить узы, созданные детской магией, невозможно.