Единственная для Лютого
Шрифт:
— Навещал.
— И как он?
— Думаю, вскоре Руслан сам сможет выйти на связь. Я обязательно навещу его позднее еще раз, а пока расскажи о себе…
Мурад Османович принял более удобное положение на кресле, словно собрался провести в моей палате продолжительное время.
Я опешила от такой настойчивости и пристального внимания, смутившись.
— Я не знаю, с чего начать и вряд ли человеку вашего уровня будет интересно слушать о моей жизни.
— И все же я бы послушал.
Я переплела пальцы,
— Вы хотите услышать монолог? Но я не на уроке, чтобы рассказывать ученикам новую тему, стараясь сделать её увлекательной.
— Сравнение про учеников просто к слову? — поинтересовался Мурад Османович.
Почему-то мне показалось, что он лукавил. Я чувствовала в нем живой интерес ко мне, но я так же была уверена в глубине души, что прежде чем войти в палату, этот человек навел необходимые справки о моей жизни. Возможно, всех подробностей он не знал, но был в курсе самых основных сведений.
— Не просто к слову. Я учительница, но вы это и так знаете, да?
— Знаю, — коротко рассмеялся. — Ты интересная девушка. Живая, с эмоциями. Опасаешься, но не стелешься…
После озвучивания своего мнения на мой счёт отец Лютого вновь меняет тему:
— Ты учительница в старших классах. Справляешься с великовозрастными остолопами?
— Кажется, выходило неплохо.
— Даже с мальчишками?
— Есть несколько задиристых учеников, но ничего из ряда вон выходящего не происходило.
— Похвально, если так и есть на самом деле. Мальчишки могут быть очень проблемными. Руслан в свое время обеспечил мне множество разговоров с руководством гимназии, — едва заметно улыбнулся отец Лютого.
— Руслан был хулиганом? — спросила я и почему-то не удивилась этому, но было приятно узнать хоть какие-то подробности о жизни Руслана.
— У него характер лидера и заводилы, горячий темперамент. Потому изначально это были небольшие шалости, потом шалости стали крупнее… С возрастом ставки растут.
— И риск тоже растет.
— Не без этого, — согласно качнул головой отец Руслана. — Значит, помимо всего прочего, у тебя на воспитании еще находится племянник.
— Да, и я переживаю за него. Впервые за последний год я расстаюсь с Тимофеем на такой длительный срок и чувствую себя неуютно, словно бросила его.
— Но ты же его не бросала. Так сложились обстоятельства.
— Я все понимаю, — вздохнув, покачала головой. — Но я только недавно забрала Тима из детского дома, оформила над ним опеку. Переживаю, как бы он не начал думать, будто из-за своих проблем и сложностей я бросаю его.
Неожиданно для себя я озвучила один из главных страхов, безжалостно терзающих сердце.
Тем неожиданнее было сказать это человеку, которого я видела впервые в жизни и, возможно, больше никогда не увижу.
— Заметно, что ты по нему искренне скучаешь.
— Я хотела бы получить возможность поговорить с Тимофеем. Хотя бы по телефону.
Отец Руслана кивнул и неожиданно проворно для своих преклонных лет поднялся с кресла.
В его движениях не было ни капли скованности или старческой медлительности. Несмотря на возраст, Мурад Османович был ещё крепким мужчиной, полным сил.
— Я подумаю, что можно сделать, — пообещал он. — И еще одно.
— Что такое? — насторожилась я.
— Я предпринял дополнительные меры безопасности. Теперь, если тебе будут давать таблетки, ставить уколы или капельницы, за этим будет наблюдать мой человек. Он проследит, чтобы упаковки вскрывались только в его присутствии и не было никакого подлога. Разумеется, в нужный момент он отвернется и не станет разглядывать тебя в нагом виде. Но я настаиваю, что это необходимо. Предупреждаю для того, чтобы появление постороннего мужчины в палате не напугало тебя, став неприятным сюрпризом.
Предупредительность Мурада Османовича оказалась очень приятной. Хорошо, что он сказал мне заранее, иначе бы я испугалась чужака.
— Думаете, что мне грозит опасность?
— Руслан занимается опасным делом, у него много врагов. Не стоит расслабляться, — строго произнес отец Лютого. — Я хочу получить радостную новость о том, что у меня наконец-то появились внуки, и приложу для этого все усилия.
=22=
Повествование от лица героя Лютый
— Принеси телефон.
Медсестра испуганно дернулась в сторону, услышав хриплый, низкий голос мужчины. От неожиданности она даже приложила ладонь к груди, словно стремясь успокоить бешено колотящееся сердце.
— Вы очнулись! — прощебетала девушка с вежливой улыбкой. — Как самочувствие? Сейчас позову врача.
— Мне похер на твоего врача. Телефон. Дай. Живо! — повысил голос Лютый.
Это небольшое усилие отдало в грудную клетку глухой, ноющей боль, раскалывающей надвое.
Перед глазами расползлись предательские черные круги.
«Не хватало ещё снова лишиться сознания!» — с неудовольствием подумал Лютый.
Руслан и без того чувствовал себя позорно слабым и не мог сказать точно, сколько времени провалялся в отключке. Нужно было срочно выяснить этот момент.
Медсестра засуетилась, бегая вокруг мужчины, как вокруг тяжелобольного. Это еще больше разозлило Руслана и когда девушка потянулась к его руке, чтобы измерить пульс и давление, он взмахнул кистью, разозлившись.