Единственная для Плохого
Шрифт:
Я впала в ступор на несколько долгих секунд и с трудом заставила себя пойти в нужном направлении. Каждый шаг давался мне с трудом. Колени дрожали, словно стали желейными, а ступни совсем не чувствовали пола. Я остановилась напротив Мусагали Каримова.
Я много слышала об этом мужчине, но вживую видела его лишь однажды, несколько лет назад. Сейчас я ощутила разница и поняла, что прошедшие три года ничуть не пощадили Каримова-старшего, но навалились на него грузом прожитого. На голове почти не осталось темных волос, все были тронуты сединой. Кожа приобрела нездоровый, землистый оттенок.
— Садись, Роза.
Каримов показал мне рукой на кресло. Я села аккуратно.
— Ты голодна?
— Не думаю, что меня похитили для того, чтобы вы могли угостить меня и дочь обедом. Говорите, зачем я здесь! — потребовала я.
— Дерзкая, — едва заметно усмехнулся Каримов. — Да, я пригласил тебя не для того, чтобы поболтать за чашечкой чая. Если ты хочешь перейти сразу к делу, то я не против. Я очень занятой человек, а времени у меня в запасе не так много, как хотелось бы его иметь. Итак…
Он помолчал, переводя учащенное дыхание.
— Я знаю, что ты пытаешься навесить на Рината отцовство и охомутать его.
— Что? — усмехнулась. — Нет, вы не правы! В мои планы не входит замужество! И я бы… даже за один стол с Ринатом никогда в жизни не села, если бы не крайняя нужда. Моей дочери требуется помощь родителей. Ситуация такова, что мой материал не подходит. Врач попросил второго родителя сдать результаты. Отец моей Мириам — Ринат. И если вы считаете, что перед лицом опасной болезни я стала бы шутить подобными вещами или, тем более, пытаться за счет ребенка поймать на крючок состоятельного мужчину, то у вас совсем нет сердца. Скажите, у вас же есть свои дети, так? Ответьте мне сейчас, как родитель, стали ли бы вы шутить такими вещами? Неужели бы не посчитали это кощунственным?
— У меня есть дети, — медленно кивнул Каримов. — О счастье одного из них сейчас идет речь. Для своего сына я желаю лучшего и не хочу, чтобы он связал жизнь с девушкой, которая станет помехой и постоянно будет отвлекать его от главного.
— Что? Кажется, мы говорим с вами на разные темы. Зачем-то вы упомянули своего сына, я же говорю о Ринате!
— Я тоже говорю о Ринате! — с нажимом произнес Каримов. — Ринат — мой сын. Внебрачный. Так сложилось, тебе ни к чему знать подробности.
Я была удивлена, поражена до глубины души! В то же время это многое объясняло. Мириам немного освоилась за столом и потянулась к вазе с конфетками, высыпала их на стол и начала раскладывать. Я была рада, что она отвлеклась и больше не плакала, но не могла отнять своих рук от нее, обнимала, и тепло ее тело было для меня как живительное средство.
Такая кроха, но именно она стала моим стержнем. Ради ее спасения я была готова на все, даже возразить самому Мусагали Каримову, о властности и жестокости которого рассказывали лишь шепотом.
— Вы обманом вытащили меня сюда. Зачем? — прямо спросила я. — Извините, мне не до ваших семейных дрязг! Я лишь хочу спасти жизнь своей дочери. Вашей внучке, кстати говоря… — добавила совсем дерзко.
— Я не позволю своему сыну загубить жизнь связями с девушкой твоего уровня.
— Ринат с вами заодно? К чему такие тайны?
— Ринат сейчас очень сильно занят и не в курсе нашей с тобой
— Кажется, вы не понимаете! Речь идет о жизни дочери Рината. Когда он узнает, что Мириам — его дочь…
— Не узнает, — перебил Мусагали. — Ринат мне не говорил о твоем появлении и просьбе, но я знаю, что творится у меня под носом. Знаю о тесте. Результат теста ДНК на отцовство будет отрицательный! — заявил уверенно.
— Бред! — меня бросило в холодный пот. — Бред, вы не можете знать наперед.
— Я знаю, что так будет! Ты не поняла, да? Не услышала, что я тебе сказал? Я. Не позволю. Сыну. Стать тряпкой! — на лбу Мусагали вздулись вены. — Сейчас он стал таким, каким я бы хотел видеть своего сына — крепко стоящим на ногах, уверенным в себе, успешным и достаточно жестким, чтобы продолжить бизнес, расширить его. Брак с тобой ничего не даст Ринату, будет лишь отвлекать. Никакой выгоды!
Вот, значит, в чем дело! Вмешался влиятельный отец Рината и решил, что мы с Мириам просто недостойны их богатой криминальной семьи!
— Уже нашли ему невесту?!
— Еще в поиске, есть на примете варианты, нужно все взвесить как следует. Но ты должна понять одно. Я не позволю сыну связать судьбу с беднячкой, которая сделает его слабаком. Ни за что!
— Вы не учли одного, господин Каримов. Речь идет о жизни моей дочери. Я буду биться за нее до последнего! Мириам, мы уходим!
Я больше не хотела говорить с этим самодуром, который решил, что он вправе вершить судьбы людей, как верховное божество! В голове у меня теснилось множество мыслей, а кровь бурлила от негодования!
Я не могла понять, почему сообщение было отправлено мне с телефона Рината! Неужели он был в курсе? Или ему просто плевать? Или его телефон просто украли?
Тысячи вопросов и ни одного ответа! Я дошла до двери, ведущей на выход из кафе, но не смогла выйти. Путь мне преградил амбал, занявший своим массивным телом весь дверной проход.
— Дайте пройти! — попыталась сказать так, чтобы голос не дрожал.
Но внутри начала биться паника.
— Ты тоже кое-что не учла, Миронова. Я настроен предельно серьезно и не шутил, — сказал мне в спину Мусагали. — Ты должна быть мне благодарна, что в прошлом я дал тебе шанс уйти целой и невредимой из моего города. Я проявил снисхождение и посчитал тебя умной девочкой, которая не станет лезть на рожон. Если в тебе есть хоть капля здравого смысла, то ты сделаешь так, как я скажу. В противном случае…
Мусагали замолчал. Я занервничала еще сильнее. В тишине было слышно, как Мусагали отхлебнул чай из чашки и просмаковал его во рту.
— Каждый год в автомобильных авариях гибнут сотни тысяч людей. Многие бояться летать на самолетах, однако какое-нибудь старенькое такси намного опаснее самолета, — произнес он спокойно. — Итак, что ты выберешь? Уберешься прочь с моих глаз или рискнешь совершить смертельно опасную поездку вместе с дочерью?
Я расплакалась и обернулась со слезами на глазах.