Единственная для принца
Шрифт:
А разговор она готовила очень долго.
О чём вообще можно поговорить с принцем? Не о новых же платьях или скором дебюте в свете. Значит, о чём-то, что ему близко. Значит, поговорим о законодательстве, внешней политике, устройстве государства.
Девчонка в который раз удивила библиотекаря дворца, спросив совершенно неженские книги. Хотя мог бы уже и не удивляться – столько лет она спрашивала самую не подходящую для девочки литературу, вряд ли что-то вдруг могло измениться.
Перла перечитала всё найденное, что-то переписала себе. Составила целый список
Одним словом, подготовка этой беседы была работа, достойная маркизы Инвиато, дочери более чем успешного дипломата.
Но все её старания пошли прахом – не то что заговорить, даже подойти к принцу не получилось. И Перла испытывала весьма взрывоопасную смесь чувств: злость, гнев, досаду, и то и дело закусывала губу, чтобы сдержать всё, что бурлило и клокотало в груди. Как сдержать это всё? Как не видеть неуважения гостей к её кумиру?
И Перла выбрала самый простой путь – ушла к играющим в соседней гостиной.
Там нашла отца за игровым столом с веером карточек одной из наиболее популярных мужских карточных игр, что не выходили из моды уже полтора десятилетия. Выдержка, смекалка, хорошая память, умение просчитывать ходы наперёд и держать лицо – то основное, что требовалось от игрока. Маркиз очень любил эту игру, и чтобы дома было с кем поиграть, научил дочь, раз уж Плодородная не дала им с женой сына.
И теперь, увидев Перлу рядом, показал ей свои карточки, рассказал о своих позициях на игровом поле. Дочь вежливо кивала отцу, как-то механически фиксируя ситуацию, и продолжала кипятиться из-за того, что её план понравиться принцу сорвался. Она всё размышляла, когда же упустила шанс подойти к реджи, но получалось, что шанса-то и не было. А ведь раньше ей казалось, что только окажись она в одной комнате с принцем Дамианом, сразу найдёт возможность с ним побеседовать.
Игра за столом продолжилась, и Перла могла кусать от досады губы, не боясь, что отец обратит на это внимание. Как же, ну как ей повернуть принца к себе лицом? Как обратить на себя внимание? Хотелось разреветься как в детстве, когда няня или матушка ещё могли взять её на руки.
– Перла, дитя моё, сможешь за меня поиграть? Меня просит подойти её величие.
Сердясь, девушка даже не обратила внимания на лакея, что, склонясь к отцу с другой стороны, что-то тихо проговорил ему почти на ухо.
– А? Да, конечно, батюшка, – улыбнулась дочь. – Мне выиграть или проиграть?
Это была их шутка, та мелочь, которая сближала их, делая почти ровесникам. Отец тихонько засмеялся и велел:
– Обыграй их всех, моя милая! – и погладил её по руке – жест доверия, единственное, что он мог себе позволить на людях. Но Перла знала, что если бы здесь были все свои, он поцеловал бы её в лоб. Поэтому тепло улыбнулась в ответ и сказала:
– Конечно, отец! Обязательно!
И вновь погрузилась в свои горькие думы о несбывшемся плане и возможностях,
Вот только на балу будет Лали, и устранить соперницу вряд ли будет возможно. Эх, как жаль, что сегодняшний вечер пропадает зря!
Порадовало только то, что отцовскую партию она всё же выиграла.
***
Группа чужестранных гостей до самого конца приёма оставалась неподвижна и будто монолитна. И только когда приглашённые стали подходить к королеве, чтобы откланяться и уехать, принцесса Тойво встала, тоже подошла к её величию и, поклонившись, поблагодарила за честь присутствовать на приёме. После чего проследовала к своим покоям. Как длинный драконий хвост, за ней шли послы Оландезии.
Глава 13. Расследование и женщины
– Зорий, с ней невозможно поговорить один на один, даже просто отойти ото всех этих бородатых нянек на три шага. Какие тут могут быть откровенные разговоры? Да и какая откровенность между чужими людьми? Я не знаю, что она такое, где для неё границы откровенности, да вообще...
Дамиан встретил советника в кабинете с бокалом коньяка.
– Что фрейлина? – первое, что спросил советник, приняв угощение.
– Посольские не пускают её принцессе. Просто оттесняют, и всё. Она жаловалась, что даже в комнату не дозволили зайти.
– Даже со служанкой?
– От служанки послы вовсе отказались. Объяснили тем, что принцесса не балованная, сама оденется-разденется. И фрейлина может заходить к ней только в присутствии кого-то из послов.
– Да, странные эти гости… Но есть и хорошее, – он задумчиво сделал глоток из бокала.
– Что?
– А то, друг мой, – оживился Суземский, – они не спешат с новым планом, значит, у нас есть немного времени. Будь нахальнее, настойчивее, и всё-таки попытайся с ней поговорить. Она не просто так ледышку из себя строит, она что-то прячет.
– Возможно, – Дамиан не мог разгадать этих хитростей, хорошо бы хоть тут всё было понятно. – Да, Зорий, я ещё спросить хотел про имена.
– Что именно?
– Почему у оландезийцев два имени?
– А, об этом. Впервые увидев своего ребёнка, каждая мать называет малыша, как чувствует. Это имя от сердца. Когда ребёнок взрослеет, ему имя даёт шаман или старшие мужчины рода. И уже это имя – от головы. Оно говорит о человеке, о его характере, о том главном, что есть в нём. Вот Юзеппи значит преумнейший, хотя при рождении мать назвала его Медведь.
Дамиан удивлённо и весело приподнял брови.
– Пожалуй, не удивлюсь выбору его матери, с такой-то внешностью… Настоящий белый медведь.
Зорий улыбнулся:
– Верно. А принцессу мать, ещё знать бы, кто она была, назвала Радость. А вот уже отец с шаманами переименовал в Надежду.
– На что же они надеялись в связи с этой девочкой? – Дамиан задумчиво крутил в ладонях свой бокал.
– Хотел бы и я об этом знать. Но прошу заметить – надеялись они сильно. Девчонка владеет нашим языком отменно. Никто из послов не сравнится с ней. Что из этого следует?