Единственная для принца
Шрифт:
И, осознав это, принц, почувствовал облегчение. И даже задумался – почему? Задумался и понял – принцесса вызывала у него сочувствие. Не жалость, как промокшая Перла, не желание, а после и неприязнь, как Лали, не тепло и уют, как Милэда.
Тойво вызывала уважение. Уважение к стойкости, а ещё – сочувствие. А ещё немного – стыд. Он, принц, не считал счастливой свою судьбу, но его доля была намного, намного легче той, что выпала неизвестной дочери короля Юзеппи. Несправедливое обвинение её соотечественников в преступлении, которого она не совершала, их неуважение
А раз так, раз покушение совершила не Тойво, то и поиски её можно перевести в разряд несрочных и не важных дел. Если она в Академии, то её безопасности ничего не угрожает, а если нет, то куда бы ни подалась, её скоро обнаружат. Иностранка, ничего не знающая о стране, в которой оказалась, рано или поздно попадётся на глаза службе безопасности, которая уже начала поиски за пределами дворца.
***
Суземский после разговора с графиней Релюсьен с задумчивым видом сказал:
– Ты знаешь, дружище, эта девчонка, когда искренняя, вовсе неплоха.
– Ты о ком?
– О графине.
Дамиан уставился на друга, с намёком на удивление приподняв бровь.
– Ты шутишь?
– Я не призываю тебе к прощенью, о нет! Учитывай мою оговорку – когда она искренняя! Сейчас она не лукавила, и было видно, что очень переживает то, что между вами произошло. И заметь, у неё есть чувство собственного достоинства. А это внушает уважение.
Над этими словами друга Дамиан размышлял вечером в своей гостиной после длинного и трудного дня. Ему хотелось тепла, хотелось расслабиться и отпустить сегодняшние переживания. К княжне Маструрен ехать было уже поздно, хоть и очень хотелось, – время вежливых визитов закончилось часа два назад. А какие ещё возможны варианты?
Принц нехотя подумал об алкоголе. Стоило, наверное, попросить слугу принести чего-нибудь крепкое, но представив вкус того или другого напитка, Дамиан махнул рукой и вызвал к себе Лали. Пожалуй, она заслужила прощенье, а он – тепло и ласку.
Вечер закончился очень уютно, и когда девушка уже тихо дышала рядом, он продолжил гладить её по тёплой гладкой коже бедра и думать.
Глава 16. Изящный выход
Новый день принёс новые хлопоты.
Прибыл гонец от границ Лиикенрукка с известием о том, что король Юзеппи, названный при рождении Карху, требует переговоров о поиске его пропавшей дочери-преступницы. И если был гонец от границ горного княжества, это значило, что на границу прибыл сам король Юзеппи.
Это было неслыханно! И, конечно, требовало неотложных мер.
На совещании с королевой, принцем-консортом и Суземским было решено отправить на границу маркиза Инвиато для ведения неспешных переговоров. Чены королевской семьи носили траур и поэтому участия в переговорах принять не могли. Маркиз Инвиато был знатоком своего дела, и с заданием затягивать диалог легко справлялся.
Послу доверили информацию обо всём произошедшем в замке. Кроме того, Суземский рассказал, о своих наблюдениях за гостями и выводах об особенностях гостей и всего их народа. Отсюда вполне
Расследование ограбления лаборатории номер пять хоть и зашло в тупик, но позволяло делать кое-какие предварительные выводы.Первое: здесь были замешаны интересы довольно высокопоставленных особ. Второе: самыми заинтересованными казались власти Оландезии. И причиной тому было – исчезновение принцессы Тойво, неудачным покушением на наследника бенестарийской короны и такой странной для закрытой страны активностью в отношении переговоров.
Каким образом король Юзеппи так быстро узнал о происшествии? Как смог так быстро появиться у границ Лиикенрукка? Почему в один голос со своими послами требовал выдачи преступницы?
Дамиану очень хотелось бы откровенно поговорить с принцессой Тойво обо всех этих событиях. Чем дольше он размышлял, тем больше ему казалось, что девушка смогла бы ответить если не на все вопросы, то на некоторую – точно. И, возможно, даже этого было бы достаточно, чтобы во многом разобраться.
***
Первое тревожное письмо от маркиза Инвиато пришло через неделю после его отъезда. Он писал, что король Юзеппи, названный при рождении Карху, не просто настаивает, он категорически требует пропустить своего человека с отрядом охраны на территорию Бенестарии для проведения расследования и поиска пропавшей дочери.
Где расследование и поиск, там и случайная смерть найденной принцессы – на этом сошлись единодушно вновь собравшиеся на совещание королева, принц-консорт, Дамиан и советник Суземский. А значит, она слишком много знает, и тем ценнее её жизнь для Короны Бенестарии. Но и искать её сейчас в Академии не стоило – отголоски шума, который создадут такие поиски, докатится до тех, кто наблюдает и передаёт информацию в Оландезию. Ведь наверняка сбежавший трактирщик и его «приятель» в плаще, с которым встречался покойный адепт Трушинский, не единственные наблюдатели и осведомители.
Да и принцессу, если она действительно прячется именно там, можно спугнуть. А если она запаникует и выйдет за ворота Академии, то не известно, как долго проживёт…
Поэтому маркиз Инвиато получил инструкции, в которых запрещалось кого-либо пропускать с той стороны границы. Но он должен пообещать другой стороне какой угодно вариант, при котором король Оландезии прекратит свои попытки прислать карательный отряд на территорию Бенестарии – государства, хоть и считающегося дружественным, но весьма условно.
Обмен письмами между королевским двором и послом продолжалась. С каждым письмом тревога маркиза Инвиато становилась всё более и более сильной. Он писал, что дела на границе печальны – войска Оландезии, не скрываясь, занимали боевые позиции по ту сторону.
Это был блеф, скорее бряцание оружием и демонстрация мощи, чтобы устрашить, чем реальная угроза. Нападать в узкой горной долине нереально – обе стороны слишком хорошо укреплены, и не однажды в прошлом пробовали здесь свои силы. Но только снова и снова убеждались, что сдвинуть друг друга с места невозможно.