Единственная для темного эльфа 2
Шрифт:
— А это только на меня распространяется или и на него тоже?! — внезапно «преображение» человека напротив в наглядное пособие в перевоплощающегося дракона заставило меня отшатнутся, но Геррион наступал. — Если мне в лицо ты утверждаешь, что любви не существует, ему ты тоже этого говорила?
Так, опасно. Скажу «да» и это лишний раз подтвердит, что мы с Фалем много значим друг для друга. Как минимум, что между нами такие разговоры проскальзывали. Если скажу «нет», тоже можно двусмысленно расценить, по настроению, а роль ревнивого мужа сейчас досталась
Да и не сказала бы, что говорила ему это прямо. Фаль изрядно настрадался, пока выковыривал меня из своего панциря. Все это время, он никогда не требовал у меня взаимности, предпочитал больше отдавать, чем брать. Ждал меня терпеливо, не отступаясь от своих слов. Завоевывал, как и предупреждал.
Но сейчас мне об этом думать неудобно, ибо надо думать, как отступать и не напороться пятой точкой на что-нибудь неподходящее, или чтобы не споткнуться. Диван, «позади», в смысле, остался за спиной принца, но у меня перед глазами. А вот что позади меня, известно как раз ящеру.
Когда пятой точкой я впечатываюсь в столешницу, зажмуриваюсь от волнения. Геррион с грохотом опускает руки по обе стороны от меня, находясь слишком близко. Мне не страшно, даже напряжение в теле возникло скорее от раздавшегося грохота. Однако раскрывать глаза я не спешу.
— Молчишь? — дракон шипит мне почти на ухо. — Тебе нечего сказать или вы эту тему все же обсуждали?
7. Отправная точка
— Молчишь? — дракон шипит мне почти на ухо. — Тебе нечего сказать или вы эту тему все же обсуждали?
— А что изменится, если я отвечу? — почти холодно спрашиваю я, открывая глаза и сталкиваясь взглядом почти впритык с чуть покрытым чешуей лицом. — Я такая, Геррион. Не верю в любовь, не испытываю доверия понапрасну, не вешаюсь на шею при первом упоминании об избранности.
— Тогда как же, интересно, ты оказалась в его постели? — почти ехидно шепчет дракон, а сам разве что инеем от злости не покрылся. Звук, вон, вокруг мне уже очень даже знаком.
— Это было по обоюдному согласию, — о, история еще умалчивает, что пять месяцев у нас была общая постель. У эльфа еще титаническое терпение.
Где-то рядом, но позади, раздается какой-то странный звук, затем треск, а потом взрыв, от которого я вздрагиваю и резко оборачиваюсь под аккомпанемент бьющегося стекла. За спиной и правда словно сам Морозко прошелся. Половина столешницы, стены, зеркала — все покрыто ледяной коркой. А на полу причина переполоха — разнесенная вдребезги ваза с цветами, что принесли мне еще утром. Так все и лежит вперемешку: осколки вазы, лед, осколки хрустальных замороженных цветов.
На этот жуткий шум дверь в комнату незамедлительно раскрывается, но нараспашку не успевает. Видимо, стражники решили поучаствовать в нашей дискуссии. Только кого спасать планируют, меня или принца? Однако Геррион решает избавить их от дилеммы молниеносно. Резко оборачивает голову в сторону двери и одним взглядом захлопывает дверь обратно.
Я
Больше желающих заглянуть не было.
Пару мгновений мы просто смотрим друг другу в глаза. Молча. А потом… Очень неожиданно, словно он сознательно убирает заслон, я ощущаю, как ему больно.
БОЛЬНО.
Перехватывает дыхание от этого. Он молча отталкивается от стола и выходит из комнаты, захлопнув дверь за собой. Глаза начинает щипать, но я не сразу понимаю, почему.
Я ранила своего избранного.
Ночь прошла тревожно, я не смогла уснуть до утра, мучимая совестью, состраданием и что там еще жалеет бедных родных дракончиков, ко всем фигам разносящим мои украшения интерьера. Не знала, что с собой делать и как себя наказать, ведь остро ощущала потребность обнять Герриона, поделиться с ним своим теплом, сказать что-то приободряющее…
В родном мире было проще. Не желая ни с кем сближаться, я не помню ни одного мужчину, из ухаживающих за мной, к которому я испытывала хоть сотую долю чего-то подобного. Проще говоря, я особо и не трудилась их запоминать. Почему же здесь сердце вырывается из груди?
Фалькониэль и Геррион. Совершенно разные. Горячий и темпераментный Фалькониэль, в то же время нежный и заботливый. И холодный, сдержанный Геррион, которого я знаю лично всего чуть больше недели. Не считать же сны за знакомство?
Глупо быть нечестной с собой, утверждая, что Геррион мне не нравится. Нравится, еще как, я испытываю просто страшный магнетизм к нему, но вовремя отряхиваю себя, утверждая, что все это магия между избранными. Или это просто психосоматика? По факту, то же самое и между нами с Фалем, но его у меня была возможность изучать почти полгода. Привыкать, узнавать, потихоньку начинать любить. Это была наша заслуга, а не чего-то стороннего. Я надеюсь… Во всяком случае, я точно не ощущала на себе никакого воздействия магии.
К тому же, пришлось бы Фалю пройти со мной девять кругов ада, если бы я послушно укаталась этой здешней магией-свахой? Мне хочется верить, что и Фаль… выбрал меня осознанно.
Надо узнать как-нибудь у Герриона, как это работает. Когда он успокоится и… Надо попросить прощение. Просто за свое поведение.
Хорошо, что в комнате-кармашке сохраняется такая темень. Даже зашторивать не нужно, дополнительному свету некуда литься, а сама внешняя комната залита лунным светом. Кстати, луна здесь светит каждую ночь. Так красиво и романтично.
И ничего из этого уснуть мне не помогало, пока я твердо не решила для себя днем поговорить с Геррионом. Я зря его обидела. Надо было промолчать в тряпочку, а не брыкаться.
А еще, наверно, мне можно будет впервые погулять. Вот этим и займусь. Жаль только, не видела, кто убирал следы проявления характера Геры, пока я была в купальне. Думала заняться этим утром. Никак не привыкну, что здесь есть специально обученный персонал. Я же сама могу.
Найти общий язык с драконом. Вот мне задача.