Единственная для темного эльфа 2
Шрифт:
Оказалось все невероятно иначе. Девушка, в которой воплотилась моя душа, как в родной, оказалась чужой этому миру. Моя пара нашлась в другом мире, подумать только! Я вырвал ее для себя из такой дали и теперь отказаться? Ни за что.
У меня нет причин ей не верить. Связь истинных позволяет чувствовать партнера очень тонко. Уверен, меня она уже тоже начинает ощущать, просто не показывает этого.
Ни одна женщина не подошла мне. Сколько было отборов, сколько невест! Желающих не только трон в будущем, но и боготворящих меня, как мужчину. Завладеть сердцем ледяного дракона стало недостижимой
Три с половиной сотни лет совершенствования мастерства, создания из себя превосходного правителя, идеального на смену отцу. Такому не нужны слабости, и женщина, которая обязательно таковой станет. Водные драконы однолюбы, все. Полная противоположность тем же огненным. Мы любим лишь однажды и на всю долгую свою жизнь. Так и отец любил мать, души в ней не чаял, безумно горевал, когда она покинула нас в родах моим младшим братом.
Я успел вырасти в любви. Я знаю, что это такое.
И ни у одной женщины не увидел такого же взгляда, каким мать смотрела на отца.
А тут девушка, только от аромата кожи которой, я уже не могу взять себя в руки. Она моя. Она пахнет моею. Зверь внутри меня взвился и готов издать рев только от того, что я покинул ее покои сегодня. А ведь в мои планы даже не входило оставаться…
Удушающая ревность.
Будто сердце оборвалось от того, что ее касались чужие руки. Понимал ли он, какое чудо он хотел сделать своим? Теперь я не жалею. Совесть не давала мне покоя со дня, как все случилось. Я дал ей слово, но Кадар выполнял свой долг. Только лишь признание стражника в том, что бил с учетом шанса на выживание, дает мне возможность не испытывать вину. Пусть боги решают, жить ему или умереть. Если есть голова на плечах, уберется с моих земель, как только оклемается. Дроу живучи, этот наверняка такой же.
Теперь, правда, узнай, что он точно жив, убил бы с превеликим удовольствием.
Но сердце неумолимо сжимается, когда разум представляет все, что девушке довелось пережить за эти почти полгода. Боги, полгода она скиталась в незнакомом чужом мире, о котором ничего не знала. Подвергалась опасностям, наверняка неудобству и лишениям.
Даже если она поддалась… влюбленности в того, кто в ее глазах показался героем, в этом тоже я виноват. И чувство это, видимо, такое сильное, что сейчас горе застилает ей глаза, не дает рассмотреть истинность между нами.
Ох, как сладко пахнет моя истинная. Как трудно сдерживать зверя.
Прижимая лоб к холодной каменной стене пустынного коридора, надеюсь остудить свой пыл. В интересах слуг не встретить меня в таком положении.
Я наберусь терпения, Ая. Забуду, что был тот, другой. Ради тебя. Ради нас.
За окном неумолимо вечерело, внутри меня ожидаемо что-то перегорело. Я молча сидела на столе, свесив ноги и сложив руки между коленями, смотрела в окно уже довольно долго.
Момент, когда захотелось покричать, выплакаться, разбить что-то — ушел.
Кричать бы я не стала, стараясь не привлекать внимание. У меня по жизни не было долгих громких истерик, уж характер такой.
Выплакаться, признаю,
Бить бы ничего не стала. Вовек же не расплачусь.
Дракон вызывал во мне странную симпатию, словно на уровне инстинктов. Даже к Фалю я не испытывала такого в начале. Здесь я будто нашла что-то свое, потерянное, отколовшееся, и мне никак не хотелось идти на поводу у этих непонятных мне чувств. Я привыкла руководствоваться головой, а не слепым сердцем. Благо, это самое притяжение хоть и ощутимое, но не лишает мозгов. Я все еще себе хозяйка.
По сути, если бы не Геррион, я бы была сейчас с Фалем. Кто знает, может быть, мы были бы уже далеко. Рядом с этим эльфом мое место, с мужчиной, который завоевал, добился меня, как и обещал. Не отступил, не изменил своим словам, твердо был уверен в своих чувствах.
А сейчас мне страшно, что только своим присутствием рядом я наврежу ему. Как там. Воспоминания будут страшными картинами стоять у меня столько, сколько разум мой будет при светлой памяти. Может, раз я несу такую опасность, мне лучше держаться от него подальше?..
Больно от этих мыслей. Сердце кровью обливается.
Я сбегу. Посижу пока, изображая покорность, но потом все равно сбегу. Не знаю, как. Я уже немного знаю об этом мире. В рюкзаке остались мои сбережения, на первое время хватит. Спрячусь куда-нибудь, теперь уже неважно куда. Предназначение, ради которого меня призывали, исполнять не хочу. Возможно, при других обстоятельствах, я бы обратила внимание на Герриона, но сейчас уже слишком поздно.
Фаль. Узнать, что с ним все в порядке, очень для меня важно. Но теперь захочет ли он видеть меня? Тогда он, может, действовал в состоянии аффекта, а теперь у него будет возможность все хорошенько обдумать. Связываться с самим наследным принцем, он же не… дурак. Он у меня дурак. Но мой.
Признаюсь, сразу мне хотелось сбежать именно к Фалю. Понятия не имею, как бы искала, но уверенность, что обязательно его увижу, не покидала. А как его искать? Приставать к народу: «Извините, вы тут моего эльфа не видели? Выше двух метров роста, глазки голубые, но когда бесится, красными становятся». Так, что ли? Добрая часть дроу подходят под это описание.
А теперь в душе война: хочу к Фалю и к Фалю нельзя.
Мне больше никак его не защитить.
Мне неприятно делать больно Герриону, но иначе нельзя. Нельзя допустить привязанности, нельзя становиться с ним ближе. Возможно, если бы я не знала о том, что Фаль жив, я бы ненавидела дракона лютой ненавистью, но, видимо, местные боги распорядились иначе. Словно побуждая меня быть мягче с принцем. Надо стараться держать с ним дистанцию.
Это будет нереально трудно, судя по сегодняшнему его визиту. Мы умудрились поругаться, вывести друг друга из себя, примириться и даже испытать острое чувство вины за вред, причиненный при этих обстоятельствах. А самое жуткое, какое-то тянущее жгучее чувство в груди, какая-то недосказанность, желание, чтобы он вернулся, и мы продолжали выяснять отношения.